Японские мифы. От кицунэ и ёкаев до «Звонка» и «Наруто»

Общая социальная неудовлетворенность, последовавшая за экономическим крахом Японии в 1990 году, породила еще один поджанр историй меха в популярных медиа. Этот сдвиг начался в 1995 году с неоднозначного телевизионного хита «Евангелион» (Синсэйки Евангелион), который по количеству крови и психологических страданий, а также философской глубине сюжета превосходил большинство предыдущих популярных аниме. Сочетая юнгианскую философию, христианские религиозные образы и акцент на психологии подростков, вынужденных участвовать в войне, сериал изображает мир технологий, вышедших из-под контроля из-за человеческой жадности и неспособности договориться. Роботы в этом мире стали биологическими чудовищами, метафорически подчеркивая проблемы общества — но не предлагая решений. Отражая в целом неопределенность нового статуса Японии и мира после холодной войны, «Евангелион» задал тон другим последующим работам о «психологических роботах». Подобно тому как кайдзю отражал тревогу, связанную с противостоянием силам природы, неподвластным человеческому контролю, механическая фантастика «психологических роботов» рассказывает о крушении мечты о прекрасном высокотехнологичном будущем, впервые реализованной в «суперроботах».

Не будет преувеличением называть мифами как кайдзю, так и меха-фантастику. Годзилла, «Тэцуван Атом» и их потомки оказывают огромное влияние на японскую культуру и общество. Несколько поколений выросли на историях о гигантских монстрах и роботах, сражающихся за будущее человечества. Хотя этим новым мифологическим персонажам не поклоняются, они действительно фокусируются на надеждах, страхах и мечтах людей как в Японии, так и за ее пределами. Эти истории также отражают то, как японское общество быстро адаптировалось к изменениям современного мира. Они предлагают новый для современной Японии фольклор, явно вымышленный и вместе с тем эмоционально резонансный.

ГОРОДСКИЕ ЛЕГЕНДЫ И ЦИФРОВЫЕ МОНСТРЫ

«Экономическое чудо» — такими словами описывают быстрое восстановление Японии после Второй мировой войны. Примерно с 1965 года японская экономика начала расти, и к 1980 году Япония вернула себе место среди самых богатых и самых развитых стран мира, хотя всего тридцать лет назад она была полностью разорена. Когда Токио и другие крупные города были перестроены, они полностью преобразились. Офисные небоскребы и современные многоэтажки из стали и бетона формируют городские пейзажи сегодняшней Японии[149]. Эта новая среда породила собственный фольклор. В некоторых случаях современные городские легенды основываются на ранее существовавшем фольклоре, но порой они совершенно оригинальные.

Призраки и привидения — одна из самых распространенных тем. Такие легенды чаще передаются из уст в уста, а не в медиа. В эпоху Эдо родилась традиция рассказывать истории о привидениях, которая жива и по сей день. Одна из популярных практик — хяку-моногатари кайданкай, «встреча сотен историй о привидениях»: группа людей собирается вместе, чтобы провести ночь при свечах, рассказывая друг другу страшилки. Обычно рассказывают сто историй, и каждый раз, когда кто-то заканчивает свою, гасят одну свечу. Цель в том, чтобы слушатели дождались последней свечи, не разбежавшись при этом от ужаса. Такая практика возникла в середине эпохи Эдо как испытание мужества для юных горожан. Сегодня это чаще всего забавное мероприятие, на которое обычно собираются старшеклассники или студенты, чтобы пощекотать себе нервы.

Современная городская Япония так же полна духами и ужасами, как и средневековый Киото (см. главу 6). Ее новые юрэи и ёкаи сосуществуют с персонажами старых легенд, которые до сих пор заполняют улицы. Такая смесь старых и новых городских призраков оказала глубокое влияние на современное японское искусство, литературу, кино, телевидение, аниме и манга. Японские фильмы ужасов, получившие всемирную известность в 1990-х годах, во многом основаны на этом слиянии древних и современных городских легенд. Резонансные фильмы, такие как «Рингу» («Звонок», 1999) и его продолжения, были созданы под влиянием традиции онрё, восходящей к эпохе Хэйан. Успех японских «J-ужасов» может быть связан с убедительным сочетанием древних страхов и современного антуража.

ПЕРЕДЕЛАННЫЕ МИФЫ НАШИХ ДНЕЙ