Японские призраки. Юрей и другие

Наш герой скитался от реки к реке, ведя жизнь бродяги-рыбака. Не самая приятная жизнь, но всяко лучше, чем отсечение головы. Родни и друзей у него не осталось, а подходящее место, чтобы осесть и зажить более размеренной жизнью, всё как-то не находилось. В один далеко не прекрасный день Канасаку заплыл со своими питомцами в небольшой приток речки, носящий имя Изава. Место показалось подходящим для промысла, и новоявленный рыбак выпустил своих подопечных за добычей. Ожидания оправдались. Лодка стала быстро наполняться крупной рыбой. Но не успел Канасаку похвалить себя за выбор правильного притока, как воздух наполнился гневным гомоном, и удачливый рыбак оказался лицом к лицу с разгневанной толпой местных жителей. Ещё совсем недавно Канасаку не удостоил бы грязную деревенщину своим взглядом, но теперь о самурайском статусе остались одни воспоминания. Он был один среди взбешённых местных. Очень скоро выяснилось, что гнев мужиков вызван не тем, что чужак ловит рыбу в их реке. Эти воды почитались здесь как священные! Никто не мог нарушать их покой и губить зверей, птиц, рыб и комаров, обитающих в этих местах. Канасаку попробовал оправдаться незнанием этого важного правила, но оскорблённое религиозное чувство взывало к отмщению. Бедный рыбак на своей шкуре убедился в том, что незнание закона не освобождает от ответственности. Вопящего Канасаку схватили и плотно замотали в соломенный куль. Не сильно беспокоясь на тему недопустимости смерти в священных водах, разгорячённое мужичьё швырнуло обездвиженного бедолагу в воду. Несчастный камнем пошёл на дно реки, разделив, таким образом, судьбу своих бывших друзей. Возможно, в последние мгновенья он подумал, что вражеский меч в яростной битве как причина смерти был бы предпочтительней связки вонючей соломы. Местные ревнители благочестия направили свои лодки домой, рассуждая в том ключе, что, мол, мы хоть и простой народ, но не потерпим всяких этих, которые, того-этого, ну вы поняли.

Однако история на этом не завершилась. Утопленник как-никак был из рода Тайра, известного своими талантами к посмертным проделкам. На следующий вечер после расправы жителей деревни ждал неприятный сюрприз. Солнце клонилось к закату, и добрые селянки ждали своих добрых мужей, которые должны были вот-вот вернуться с богатым уловом. Возвращение рыбаков сопровождалось в этот раз громкими криками, а сами рыбаки явились без рыбы. Последняя вывалилась в реку, что вполне обычно для опрокинувшихся лодок. Лодки опрокинулись, что вполне обычно, когда в них резко вскакивают. Резкие движения вполне обычны, когда прямо из воды прямо по курсу поднимается призрак, замотанный в солому, и, жутко булькая, пытается что-то сказать.

Дух Канасаку не пытался нападать. Каждый вечер он поднимался из воды неподалёку от злополучной деревни и начинал бродить вдоль берега, оглашая округу стонами и бульканьем. Порядок жизни совершенно нарушился. Даже днём жители деревни предпочитали не приближаться к реке, опасаясь, что соломенное чудище выскочит из воды прямо под носом у наглеца. О добыче рыбы пришлось забыть. Храбрецы, утопившие дерзкого нарушителя, уныло сидели по домам, не решаясь высунуться наружу. «Ну а нас-то за что?» — время от времени доносилось из-за плотно закрытых дверей. Призрак не предпринимал попыток расправиться со своими убийцами, но вид его был невыносим. Жить по соседству с таким существом было невозможно. Кому-то надо было покинуть эти края. Юрей не собирался расставаться с местом своей погибели, и жители деревни начали потихоньку паковать свои пожитки.

В это время в деревню и заглянул Нитирэн. Описание жизни этого человека потребовало бы отдельной книги. Страстный проповедник буддизма был убеждён, что истина заключена в Лотосовой сутре, прочие же школы буддизма прискорбно заблуждаются. Каждый человек несёт в себе природу Будды. Работа над собой и постоянное чтение Лотосовой сутры открывает путь к просветлению здесь и сейчас для самого последнего простолюдина, а тот, кто не понимает этого, блуждает во тьме незнания. Активная проповедь нового учения вызвала такое озлобление со стороны «блуждающих во тьме незнания», что Нитирэн был близок к отделению головы от туловища. Однако невиданные небесные явления устрашили несостоявшихся палачей, и Нитирэн отправился в ссылку. Позже он вернулся и продолжал странствовать и проповедовать.

Явившись в деревню, Нитирэн сразу понял, что дело тут нечисто. Местные поведали монаху, что их запугал страшный юрей. О причинах появления этого самого юрея они скромно умолчали. Утомлённый странник решил вздремнуть, а после заняться решением потусторонних проблем. Во сне он увидел несчастного Канасаку, который поведал о своей горькой судьбе и молил о спасении от унылого удела юрей. Бродить по пустому берегу, булькать и хрипеть, будучи не в силах покинуть этот мир, — не о такой судьбе ему мечталось.