Японские призраки. Юрей и другие

Томодзо устремился к соседу-предсказателю и поспешил поведать о беде, случившейся с его хозяином. Вдвоём они позвали Синдзабуро и принялись убеждать его в том, что спать с юрей — это нехорошо и может плохо закончиться. Всякий поймёт стремление к пикантной экзотике, но нужно же и какие-то рамки приличия соблюдать. Синдзабуро не поверил диким историям о том, что каждую ночь он делит ложе с покойницей, но всё же для успокоения совести решил сходить в район Сансаки и разыскать жилище милых изгнанниц. Никакого дома он не нашёл, и никто не слышал о двух одиноких красавицах, поселившихся в этих местах. На обратной дороге Синдзабуро проходил мимо местного храма Симбандзуйин. Его внимание привлёк знакомый фонарь в форме пиона, висевший рядом с парой свежих могил. Разговор с настоятелем открыл суровую правду. В могилах лежали дочь Иидзима Хейтаро и её верная служанка. «Лежат в могиле? Как бы не так!» — подумал испуганный Синдзабуро и бросился бежать к местной знаменитости — первосвященнику Риосеки. Праведный муж пояснил, что О-Цую не хочет никакого зла, а, напротив, полна нежнейшей любви и страсти (что довольно нетипично для юрей). Впрочем, для её возлюбленного это мало что меняет: регулярное общение со страстным привидением закончится летальным исходом. Страсть страстью, но надо же и силы соизмерять. Риосеки снабдил Синдзабуро множеством свитков с защитными заклинаниями и текстом сутры «Сыплющиеся с неба сокровища», которую следовало читать без остановки. Данные меры должны были воспрепятствовать проникновению призраков. Дом следовало оклеить священными свитками-офуда.

С наступлением темноты наш герой принялся усердно читать сутру, прислушиваясь к тишине за дверью. Вскоре послышались стук сандалий и женские голоса — призраки явились в гости. Страх перед юрей совершенно подавил прежнюю любовь, и юноша забыл, что совсем недавно он боялся только разлуки с любимой. Как выяснилось, прежняя любимая внушала гораздо больший страх, чем возможная разлука. Синдзабуро нашёл в себе силы тихонько выглянуть в окно. Он ожидал увидеть страшного призрака, но за окном оказалась всего лишь рыдаюшая девушка. Свитки на дверях сделали своё дело: О-Цую не могла войти в дом и теперь стояла у входа и горько плакала, вспоминая клятвы верности, которые так щедро рассыпал её возлюбленный. Юне гневно заметила, что от мужчины с гнилым сердцем большего и не стоило ждать и что ноги её не будет в этом жалком месте. После чего призраки удалились, оставив Синдзабуро в безопасности и позоре.

Надо сказать, что призрачная Юне погорячилась, обещая не возвращаться в дом изменщика. В одну из следующих ночей она заглянула к наблюдательному Томодзо и потребовала снять один из защитных свитков. О-Цую так страдала от измены любимого, так желала объясниться с ним, что верной служанке пришлось принять некоторые меры. В случае отказа Юне пообещала показать любителю подглядывать, на что способна сердитая девушка-юрей. Томодзо оказался подлецом и храбрецом одновременно. На следующую ночь он вышел к двум мёртвым красавицам и озвучил цену диверсии — сто золотых.

Произошёл разговор, потрясающий своей откровенностью. Мёртвая служанка уговаривала мёртвую госпожу забыть трусливого возлюбленного, попутно признаваясь, что у неё и денег-то для подкупа нет. О-Цую плакала и умоляла верную наперсницу сделать хоть что-то. Даже будучи мёртвой, она сохранила невероятную свежесть и пылкость чувств, и разлука с любимым (пусть даже он оказался трусом) была воистину невыносима.

Вопрос, на который нет однозначного ответа, — это то, где мёртвая Юне взяла наличные. Разные версии этой истории предполагают разные варианты, но нет смысла задерживаться на них. Деньги были найдены и вручены Томодзо. Видимо, мёртвая служанка рассудила, что такого твердолобого негодяя проще подкупить, чем испугать. Священный свиток-офуда был снят с окна прямо перед прибытием гостей, что сделало чтение сутры бесполезным занятием. Юне заметила, что сейчас самое время для решительных объяснений, после чего призраки влетели в дом через окно.

Рис. Пионовый фонарь. Художник Цукиока Еситоси.

На следующее утро Томодзо решил заглянуть в дом хозяина и узнать, чем закончилась его шалость с нарушением защитного барьера. Шалость закончилась плохо: Синдзабуро был мёртв, причём было очевидно, что перед смертью он пережил несколько неприятных минут. Лицо несчастного было искажено гримасой ужаса, а рядом расположился скелет женщины, вцепившийся в горло покойного. Подлый Томодзо выскочил, как ошпаренный, и бросился прочь. Его дальнейшие проделки были разнообразны и подлы, и путь свой он закончил в руках палача, но это уже не относится к нашей истории.

Праведный Риосеки посоветовал похоронить несчастного рядом с О-Цую, которая так любила его, что сама смерть не стала препятствием для нежных чувств. Рекомендация бонзы была исполнена, и Синдзабуро нашёл место упокоения рядом с храмом Симбандзуй-ин, вблизи той, которую он так страстно любил и которой позже так неистово боялся.