Японские призраки. Юрей и другие

Проблема в том, что в смутные времена всякий начинает мнить себя не тем, кем он является на самом деле. Так наш Кацусиро решил, что он больше, чем крестьянин. В это же время наместник той области, по имени Сигэудзи, решил, что он больше, чем просто наместник, и повздорил с неким государевым советником Уэсуги. Уэсуги, в свою очередь, решил, что он больше, чем просто советник. Он вождь непобедимых воинов! Бойцы вельмож вступили в бой, а попутно устроили погромы, грабежи и убийства мирных граждан. Как всегда бывает во время панской драки, чубы затрещали у тех, кто попроще.

Деревни горели, люди бежали кто куда, и дорога в столицу оказалась совершенно разрушенной. Мияги и хотела бы добраться до своего супруга, но, увы, это было уже невозможно. Она осталась в своей родной деревне, которая всё больше приходила в упадок. Время от времени местные искатели любовных приключений навещали её, надеясь на успех. Каждый раз их выпроваживали с позором! В конце концов Мияги осталась в полном одиночестве. Её чести больше никто не угрожал, так как угрожать стало особо некому. Деревня практически опустела. Так дни сливались в недели, те — в месяцы, а Мияги продолжала ждать, прислушиваясь к свисту ветра на опустевшей улице, зажигая огонёк в доме, куда никто так и не возвращался…

Что касается Кацусиро, то его судьба оказалась несравненно более богатой на события. Наверняка односельчане нашего героя предполагали, что его дельце быстро вылетит в трубу, так как торговлей он никогда не занимался. Но всё вышло совсем недурно. Кацусиро оказался дельным торговцем и продал привезённый шёлк с большой прибылью. Возможно, ковыряние на рисовых полях и впрямь было не его призванием. Получив столько денег, сколько не дал бы и десятилетнее копание в земле, Кацусиро засобирался в обратный путь. К этому времени те области, откуда он явился, были объяты огнём смуты. Несомненно, это было известно новоявленному богачу, но беспокойство за жену и чувство долга, а он не был вовсе его лишён, гнали Кацусиро назад. Любому человеку, решившемуся на шаг, который может печально закончиться, присущ своеобразный ход мыслей. Кратко его можно описать следующим образом: «Я знаю, что за поворотом очень опасно, но я пойду туда. Ведь что-то страшное может случиться с кем-то ещё, но никак не со мной. Со мной-то совершенно точно ничего плохого не случится, ведь это же я!» Путь домой продолжался совсем недолго. Недалеко от столицы Кацусиро повстречался с бывшими солдатами, которых тоже коснулась смута. Храбрые воины сочли, что они больше, чем просто солдаты, и превратились в благородных разбойников. Кацусиро был ограблен до нитки, но жизнь ему сохранили и предложили приезжать ещё. Совершенно сломленный, он повернул обратно и уже через день слёг в жестокой горячке. Всё же ему повезло. Некий состоятельный горожанин по имени Кихей Кодама, родственник того самого торговца, который когда-то подбил Кацусиро на закупку шёлка, приютил и выходил бедолагу. Нрав у Кацусиро был приятный, с людьми сходился он легко и, выздоровев, остался в этих краях. В истории этого не говорится, но мы можем предположить, что он продолжил занятия торговлей. Во всяком случае, со своим старым знакомцем Сасабэ он виделся неоднократно.

Звучит невероятно, но таким образом Кацусиро скоротал почти семь лет. К этому времени пожар смуты бушевал неподалёку от столицы, а в самом городе разразился мор. Кацусиро был уже далеко не тем полным надежд молодым торговцем, что когда-то прибыл в эти края. Постаревший и надломленный, он всё чаще задумывался о том, что где-то его до сих пор ждёт Мияги, а жизнь на чужбине — без семьи, без дома, под чужой крышей — не так уж и хороша. В конце концов он попрощался со своими благодетелями, взвалил на плечи тощий тюк и отправился домой. Опустошённые земли покинули даже бандиты, и Кацусиро без приключений достиг родных мест.

В родную деревню он явился ближе к ночи. Мост через реку обрушился, а поля заросли сорной травой. Деревня не была вовсе заброшена, но являлась бледной тенью самой себя, и Кацусиро одновременно узнавал и не узнавал прежние места. Своё жильё, однако, он быстро нашёл по старой сосне, что росла у порога его дома. Дом был цел, а в окне горел свет. Чудо, на которое он не смел надеяться, всё-таки произошло. Смута, мор, тысяча несчастий пронеслись над страной, но эта маленькая крепость устояла.