Японские трехстишия

На высокой насыпи — сосны,
А меж ними вишни видны и дворец
В глубине цветущих деревьев…

* * *

Сначала покинул траву…
Потом деревья покинул…
Жаворонка полет.

* * *

Колокол смолк вдалеке,
Но ароматом вечерних цветов
Отзвук его плывет.

* * *

Чуть дрожат паутинки.
Тонкие нити травы сайко
В полумраке трепещут.

* * *

С четырех сторон
Вишен лепестки летят
В озеро Нио.[31]

* * *

Минула весенняя ночь.
Белый рассвет обернулся
Морем вишен в цвету.

* * *

Жаворонок поет.
Звонким ударом в чаще
Вторит ему фазан.

* * *

Роняя лепестки,
Вдруг пролил горсточку воды
Камелии цветок.

* * *

Ручеек чуть заметный.
Проплывают сквозь чащу бамбука
Лепестки камелий.

* * *

Весенний ветер.
Отозвалась на чьи-то голоса
Гора Микаса.[32]

* * *

Вот причуда знатока!
На цветок без аромата
Опустился мотылек.

* * *

Майский дождь бесконечный.
Мальвы куда-то тянутся,
Ищут дорогу солнца.

* * *

Холодный горный источник.
Горсть воды не успел зачерпнуть,
Как зубы уже заломило.

* * *

Падает с листком…
Нет, смотри! На полдороге
Светлячок вспорхнул.

Ночью на реке Сэта

Любуемся светлячками.
Но лодочник ненадежен: он пьян
И лодку уносят волны…

* * *

Как ярко горят светлячки,
Отдыхая на ветках деревьев!
Дорожный ночлег цветов!

* * *

И кто бы мог сказать,
Что жить им так недолго?
Немолчный звон цикад.

* * *

В старом моем домишке
Москиты почти не кусаются.
Вот все угощенье для друга!

* * *

Утренний час
Или вечерний, — вам все равно,
Дыни цветы!

* * *

И цветы и плоды!
Всем сразу богата дыня
В лучшую пору свою.

* * *

Хижина рыбака.
Замешался в груду креветок[33]
Одинокий сверчок.

Один мудрый монах сказал:[34] «Учение секты Дзэн, неверно понятое, наносит душам большие увечья». Я согласился с ним

Стократ благородней тот,
Кто не скажет при блеске молнии:
«Вот она — наша жизнь!»

* * *

Белый волос упал.
Под моим изголовьем
Не смолкает сверчок.

* * *

Больной опустился гусь
На поле холодной ночью.
Сон одинокий в пути.

* * *

Прозрачна осенняя ночь.
Далеко, до Семизвездия,
Разносится стук вальков.

* * *

«Сперва обезьяны халат!»
Просит прачек выбить вальком
Продрогнувший поводырь.

* * *

Пугают их, гонят с полей!
Вспорхнут воробьи и спрячутся
Под защитой чайных кустов.

* * *

Даже дикого кабана
Закружит, унесет с собою
Этот зимний вихрь полевой!

* * *

Уж осени конец,
Но верит в будущие дни
Зеленый мандарин.

К портрету друга

Повернись ко мне!
Я тоскую тоже
Осенью глухой.

* * *

Ем похлебку свою один.
Словно кто-то играет на цитре
Град по застрехе стучит.

В дорожной гостинице

Переносный очаг.
Так, сердце странствий, и для тебя
Нет покоя нигде.

* * *

Холод пробрал в пути.
У птичьего пугала, что ли,
В долг попросить рукава?

* * *

Сушеная эта макрель
И нищий монах, изможденный,
На холоде в зимний день.

* * *

Всю долгую ночь,
Казалось мне, стынет бамбук…
Утро встало в снегу.

* * *