Японский парфюмер

– Вполне допускаю. Правда, она утверждала, что устройство это целую вечность не включали. Они были партнерами по бизнесу, Екатерина Васильевна, и, как показали те, кто у них работал, взаимных претензий накопилось изрядно – супруги были на грани разрыва. И Вероника решила проблему по-своему… Чем-то напоминает сцену в квартире Метлицкой, не правда ли? Что-то чувствуется потустороннее и извращенное. Ох, заболтался я с вами! – спохватился вдруг Кузнецов, взглянув на часы. – Скоро Новый год, а я вам голову морочу. Еще вопросы будут?

– Будут. Вернее, будет.

– Ладно, давайте. Но только один.

– Леонид Максимович, неужели женская логика так уж отличается от мужской?

– Кто вам сказал подобную глупость?

– Да вы же сами!

– Нет, голубушка, Екатерина Васильевна, я даже не упоминал о мужской логике. Я говорил о женской логике и логике вообще.

– То есть мужская логика и логика вообще – это одно и то же? А вы можете привести хотя бы один пример женской логики?

– Наблюдая свою жену, двух дочек, коллег по работе – сколько угодно. Ваше решение послать письма, например. Ни один мужчина до этого не додумался бы. Очень нестандартное решение, я бы даже сказал, творческое, с огоньком. Вы уверены, что не хотите к нам на работу? Подумайте! После ваших опасных приключений обычная жизнь покажется вам пресной.

– Не покажется. У меня новый клиент, из Японии.

– Откуда? Из Японии? Вас и там уже знают? Ну-ка, ну-ка… если не секрет.

– Японская девушка Норико Морикава и ее престарелый папа собираются приехать в наш город и нанимают меня…

– Телохранителем?

– Вроде того. Сопровождающим. Хотите прочитаю вам их письмо?

– Конечно, хочу!

Я прочитала письмо, и мы подробно его обсудили. После чего Леонид Максимович решительно поднялся с дивана и со словами:

– Гоните меня в шею, и причем немедленно! – направился в прихожую.

– Вы сейчас домой? – спросила я, когда мы стояли в прихожей.

– Какое там! Назад, в засаду. В девять ноль-ноль будем брать особо опасного преступника, Екатерина Васильевна.

– Вам в постель надо!

– Точно. Когда разойдутся гости. Люблю встречать Новый год дома. Чтобы не возвращаться под утро, а утром, не спеша, позавтракать, в халате и тапочках. Оливье, селедка под шубой, холодец… Есть все-таки непреходящие ценности в нашей бренной жизни, Екатерина Васильевна. А вы? В гости?

– Не решила пока. Галина зовет…

Уже одевшись, Леонид Максимович помедлил, достал пачку писем из портфеля, протянул мне:

– Чуть не забыл! Это вам.

– Что это? Это… же мои письма! – изумилась я. – Но… как они к вам попали?

– Как, по-вашему?

– Галка?

– Галина Николаевна позвонила мне после нашей исторической встречи втроем и сказала, что ей необходимо срочно со мной посоветоваться. Пришла и принесла письма. Призналась, что не решилась бросить их в почтовый ящик. Рука не поднялась. Побоялась. А теперь, сказала, даже рада, так как это, несомненно, облегчит вашу участь – раз письма не были отправлены, то и состава преступления нет. И суд вас оправдает… в случае чего.

– Но как же так… Она мне ничего не сказала… – Я не могла опомниться, стояла, растерянно перебирая конверты, подписанные аккуратным Галкиным почерком.

– Рано или поздно она призналась бы, Екатерина Васильевна. Ведь за вас же боялась. Ее можно понять. Я лично ее понял.

– Значит, мои письма ни при чем?

– Получается, так. Но, повторяю, мысль была интересной. Я занесу этот случай в анналы своей следственной практики.

– Как образец женской логики?

– Как потрясающе интересный эксперимент. До свидания, Екатерина Васильевна! Если я сию минуту не уйду, то останусь встречать Новый год с вами. Всего вам доброго в Новом году, оставайтесь с Богом, как говаривал мой дед.

Он замотал горло шарфом, открыл дверь и шагнул в холодную, ветреную темноту. А я вернулась в комнату. Уселась на диван, положила перед собой письма потенциальным убийцам и задумалась.

* * *

В половине десятого позвонила Галка. Звала к себе. Кроме детей, будет еще Аля, соседка, та самая, что записалась в Клуб знакомств, и девочка, подружка Павлуши. Может, заглянет на огонек папа Веник. Если вспомнит. И все. Только свои.

Я слегка позавидовала Галке – и без гостей полон дом. А тут один Купер, да и то, скорее всего, уйдет на ночь в свою кошачью компанию. И я подумала, что, может, права Галка, когда говорит, что работа никогда не заменит ни семьи, ни детей… И все эти эмансипированные бабы просто врут – а что им еще остается? Последнее время голос у Галки был виноватый, и теперь я знала почему. Я сказала, что приду. Мысль о встрече Нового года в одиночестве была невыносима. Галка обрадовалась и тут же попросила захватить майонез. Забыла купить.

А я все ждала… В десять я сказала, обращаясь к потолку:

– Даю тебе десять минут. Если ты не позвонишь через десять минут, я уйду встречать Новый год к своей подруге детства Галине.

Если вы думаете, что я обращалась к другу сердечному Юрию Алексеевичу, то вы глубоко ошибаетесь. Да и где он теперь, друг сердечный? Вышагивает небось по солнечным улицам Ла Валетты в белых брюках…

Телефон прозвенел через шесть минут. Помедлив, я взяла трубку.