Японский тиран. Новый взгляд на японского полководца Ода Нобунага

По утверждению Вакита, именно Тоётоми Хидэёси провел «землемерные работы по всей стране, разделил воинское и крестьянское сословия и утвердил земельную систему кокудака», создав тем самым в Японии «новую сельскохозяйственную администрацию». Введя кокудака, Хидэёси сумел покончить с многочисленными хитросплетениями взаимно противоречащих земельных прав и требований. В отличие от Нобунага, Хидэёси не удовлетворился получением от землевладельцев отчетов о земельном налоге. Он решил провести землемерную съемку в государственном масштабе, известную историкам как Тайко кэнти. Во все провинции Хидэёси направил инспекторов (кэнти бугё) для того, чтобы организовать работу на местах. Впервые она была опробована в 1582 году в провинции Ямато и затянулась до конца десятилетия. Документы, полученные в результате работ, содержали полную информацию о расположении полей, их качестве, использовании, площади и примерной производительности. Определение потенциального дохода, вместо обычного налогового бремени, стало революционной отличительной чертой кэнти. Объем дохода по каждой деревне суммировался, пересчитывался на основе одинаковых критериев в коку, складывался для того, чтобы высчитать кокудака, «общий доход». Одновременно с проведением землемерных работ произошло разделение на сословия крестьян и воинов. Первые, теперь четко обозначенные в качестве таковых, жили на земле и возделывали ее. Каждый участок был зарегистрирован на имя крестьянина (хякусё), который теперь становился его держателем.

На основании исследований Вакита можно сделать вывод, что земельная политика Тоётоми Хидэёси мгновенно изменила природу землевладения: хозяева-воины, которых можно было переводить с места на место, и постоянные возделыватели земли крестьяне. Так нестабильный феодальный порядок эпохи Сэнгоку превратился в крепкий фундамент периода Токугава. Политика, проводимая Ода Нобунага в деревне, ничем не отличалась от политики других даймё того времени. Поэтому перед ним даже не стояла проблема реорганизации системы вассалитета по новому образцу.

Как мы видим, взгляды Вакита весьма далеки от позиции Фудзики, Элисона и Мацуо, поэтому, думается, нам следует обратить более пристальное внимание на то, каким образом Нобунага осуществлял в последние два года своей жизни политику разрушения замков и сбора сведений о земельном налоге.

Первое, на что следует обратить внимание, это время, выбранное для ее проведения. 10 сентября 1580 года, в день, когда последние сторонники Икко покинули цитадель Хонгандзи, Цуцуи Дзюнкэй направлялся из Ямато в Киото, где получил от Нобунага приказ «уничтожить все замки в провинции [Ямато]». На следующий день он вернулся в Ямато, где 16 сентября получил новые распоряжения от своего господина. В этот день, отмечает в своем дневнике Эйсюн из Нара, «я услышал новость, что они собираются разрушить все замки в провинция Сэтцу и Ямато; а Цуцуи Дзюнкэй должен также отправиться в провинцию Кавати». 24 сентября Дзюнкэй вернулся из Кавати. Обитатели провинции Ямато «были крайне обеспокоены» слухами о том, что «все замки, находящиеся в провинции, разрушат. Говорили, что сохранят только Корияма». Дзюнкэй, под присмотром двух инспекторов, присланных Нобунага, выполнил задание весьма быстро и эффективно. Действительно, к 28 сентября разрушили все замки, за исключением Корияма[487]. Столь же тщательно был выполнен приказ Нобунага в провинциях Сэтцу и Кавати. 29 сентября 1580 года Нобунага сообщал Хосокава Фудзитака, новому губернатору провинции Танго, что «большинство замков в Кинай мною уничтожено»[488]. Примерно через два года, когда Акэти Мицухидэ выступил против Нобунага, имевшая стратегическое значение провинция Сэтцу оказалась незащищенной, поскольку все крепости в ней, по свидетельству Фройса, были разрушены «по приказу Нобунага»[489].