Японское искусство войны. Постижение стратегии

«Избавляться от привязанностей нужно для того, чтобы уловить намерения противника. Если привязанности сохраняются, они собьют тебя, не позволят увидеть подлинное. Если не сможешь вовремя разглядеть, неминуемо потерпишь поражение.

“Привязанности” суть болезни сознания; это означает, что сознание “прикреплено” к той или иной вещи. Сознание не должно быть ни к чему привязано, по крайней мере в течение того времени, которое требуется для нанесения удара. Это называется “забыть о сознании, не забывая о нем”.

Сознание и сердце должны быть нацелены на фундаментальное. Только если взор исходит из сознания и сердца, глаза твои смогут ухватить противника. Поэтому видение глазами следует за видением сердца и сознания. Когда же увидят твои глаза, после этого ты должен видеть телом, руками и ногами.

Привязанность есть болезнь, заключающаяся в том, что не можешь отделаться от навязчивых мыслей о чем-либо. Быть одержимым мыслью о применении боевых искусств есть болезнь. Быть одержимым мыслью о том, что нужно показать, чем владеешь, есть болезнь. Думать только о том, чтобы напасть, – болезнь, и думать только о том, чтобы выжидать, – тоже болезнь. Думать только о том, чтобы избавиться от болезни, – тоже болезнь. Когда сознание сосредоточено на чем-либо, все это – болезнь.

Поскольку все болезни находятся в сознании, необходимо избавиться от них и привести сознание к гармонии».

Утагава Куниёси. Токуда Садаэмон Юкитака в соломенной накидке, завязывающий тесемки на соломенной шляпе. XIX в.

Вновь рассуждения фехтовальщика Ягю перекликаются с учением дзэнского наставника Такуана, который для пояснения своих мыслей прибегал к образам из буддийской иконографии. Так, при помощи образа Властелина Недвижимого Света, традиционно символизирующего воина-защитника буддийского учения, Такуан поясняет значение невозмутимого дзэнского сознания. Он также использует образ Тысячерукого Бодхисаттвы, олицетворяющего безграничное сострадание, чьи «тысяча рук» есть практические навыки, необходимые для служения людям и освобождения их из плена заблуждений. Такуан интерпретирует этот символ как воплощение гибкости и приспосабливаемости человека, обладающего свободным сознанием. В письме к фехтовальщику Ягю дзэнский наставник говорит, как именно эти хорошо знакомые образы иллюстрируют практические навыки и умения, необходимые воину: