Японское искусство войны. Постижение стратегии

Как говорил китайский наставник Байчжан, пока в дзэн-буддизме сохраняются осознанные практики и понимание, учение не завершено. Учение может быть постигнуто полностью только после того, как совершен выход за пределы практики и навыков. Ваньсун, поздний китайский наставник, выразил это в пословице: «Легко продвигаться с каждым новым шагом; трудно освободиться от каждого состояния сознания». В духе дзэнского учения японский мастер Ягю говорит о втором, более высоком уровне, который характеризуется естественной свободой и спонтанностью.

«На более высоком уровне освобождение от болезни означает вообще отсутствие мысли об освобождении. Думать об освобождении уже есть болезнь. Позволить болезни быть и при этом жить в средоточии болезни – значит освободиться от нее.

Об освобождении от болезни думают тогда, когда болезнь еще присутствует в сознании. Поэтому болезнь не уходит, и во всем, что ты делаешь и о чем ты думаешь, есть привязанность, так что в этом нет никакой ценности. Изучающий искусства не может считаться мастером до тех пор, пока он не освободился от привязанности к своему искусству».

В «Дао дэ цзине», даосском сочинении, изучавшемся в школе Такуана, сказано, что великий мудрец кажется глупцом. И хотя внешне это может выражаться в смирении, как его обычно понимают, в эзотерической традиции внешняя «кротость» является защитным приемом, средством сохранения сознания от зла самовозвеличивания, что на языке буддизма называется «болезнью», препятствующей сознанию постигать вещи объективно.

Обычно считается, что беспристрастность дзэнского взгляда на вещи является целью практики и сама по себе составляет суть того самого освобождения, о котором говорит буддизм. Однако дзэнские наставники прямо указывают, что это не так: беспристрастность, строго говоря, есть лишь средство для обретения «сверхпонимания» и «сверхвозможности». Дзэнская литература наполнена критикой в адрес тех, кто останавливается, удобства ради, на уровне беспристрастности и не использует ее для конструктивного самосовершенствования.

Мусаси ясно указывает на то, что очищение сознания, являющееся начальной целью дзэнской практики, лишь открывает путь к совершенному овладению боевым искусством. В своей «Книге пяти колец» Мусаси подчеркивает огромное значение проникающего различения для обретения объективного понимания механизма взаимозависимости времени и успеха не только в бусидо, но и для любых других занятий:

«Ритм есть во всем, но ритм боевых искусств особенно трудно освоить без практикования… Взлеты и падения на любом пути имеют свои ритмы… Тщательно различай ритм подъема и упадка во всех вещах… Чтобы победить в поединке, необходимо знать ритм противника и при этом самому прибегнуть к неожиданному ритму, дав ритму мудрости породить ритм не-формы».

Специфика бусидо не позволила воинам, практикующим боевые искусства, превратиться в «чистых» последователей дзэн, хотя дзэн, безусловно, оказал влияние на формирование тех характерных черт и приемов, которые отличают японское искусство войны. По-видимому, пристрастие Мусаси к боевым искусствам сказалось на глубине его дзэнского понимания; впрочем, тому могли быть и иные причины, связанные с личным опытом знаменитого мастера.

Тем не менее, Мусаси предпринял попытку создать теоретический и практический базис для оформления личности воина в манере, характерной для поздней неоконфуцианской школы, находившейся под влиянием дзэн-буддизма. Стремление это просматривается в его собственных духовных поисках, а задачи, которые он, безусловно, ставил перед самим собой, отражены во введении в его знаменитую книгу по стратегии и боевым искусствам, где он говорит о принципах духовного воспитания воина:

1. Думать о правильном и истинном.

2. Осуществлять учение на практике.

3. Изучать различные искусства.

4. Изучать различные ремесла.

5. Улавливать во всем как положительные, так и отрицательные стороны.

6. Постигать искусство точного видения.

7. Различать то, что неочевидно.

8. Быть внимательным даже в мелочах.

9. Не делать ничего бесполезного.

Путь дзэнского воина

Теория и практика. Искусство и зрелость. Фиксация и свобода. Буддизм и повседневная жизнь. Искусственный дзэн. Владение собой. Трансцендентальная этика. Жизнь воина. Надменность и отчаяние. Понимание и время. Сознание и действие

На протяжении всего бурного японского средневековья дзэн-буддизмом занимались люди самых различных занятий и профессий, жаждавшие постичь сущность своего Пути. Некоторые из дзэнских наставников происходили из самурайской среды, другие были представителями интеллектуальных кругов, крестьянами, ремесленниками, торговцами, лекарями, предсказателями, бродягами и даже париями. А кто-то из них за свою жизнь успел перепробовать все эти занятия.