Ярар VI. На дальних берегах

— Ярар, я понимаю, что ты устал, но сейчас я не могу пренебрегать твоими талантами. У тебя есть силы, чтобы пойти со мной на военный совет, который начнётся через полчаса?

— Я с Вами, — ответил я, и заметил его одобрительный взгляд. А Макаров показал мне, чтобы я садился в кресло, стоящее за мной.

— Каковы наши потери? — спросил я.

— Твоими стараниями меньше, чем могло быть. — И видя, что такой ответ меня не устаревает. — Из четырёх сотен конницы в живых осталось семьдесят три человека. Пехоте досталось неслабо. Из четырёх тысяч в строю осталось полторы тысячи.

— Откуда такие потери?

— Слишком много магов было среди пиратов. — Я видел, как Макарову очень сложно говорить следующие слова. — От пятидесяти членов рода в живых осталось двадцать три человека.

— А Вадим?

— Он жив! — со сталью во взгляде ответил Макаров. —

Было видно, что ему трудно говорить об этом, и Макаров сам сменил тему.

— Больше тысячи человек погибло, остальные ранены, — вернулся к теме пехоты учитель. — Завтра в строй вернутся ещё семьсот человек, кстати, благодаря тебе. Остальных раненых завтра с утра отвезут подальше. — И сделав паузу. — Так, на всякий случай.

«Всякий случай» иносказательно означал «если мы проиграем».

— А помощь будет?

— Я послал один дирижабль сразу, как закончился бой с магистрами. Надеюсь, что к полудню прибрежные главы родов вышлют подмогу.

— А могут не выслать?

— После гражданской войны, где мы были по разные стороны баррикад? Конечно могут.

В этот момент в палатку вошла супруга Макарова, она увидела бокал в руке мужа и, не спрашивая разрешения, взяла его и выпила залпом.

— Степан, что мы будем делать дальше? — не обращая на меня внимания спросила Капитолина у мужа.

Он, будто чувствуя вину, опустил взгляд, ответил.

— Я не знаю.

Не став мешать сложному разговору, я с разрешения Макарова вышел из его палатки пообещав, что приду на военный совет. Сам пошёл немного прогуляться. У одного из костров меня увидели воины, и не спрашивая разрешения схватили меня за руки и потащили к котлу.

— Княжич, — обратился ко мне воин, — ты не серчай на нас, что мы вот так. Просто видим, идёшь в темноте, видно насколько тяжело тебе пришлась волшба, ведь весь бледный. А Митька как раз похлёбку вкусную сварил. Рыбу, что волнами на берег вынесло, он сбегал собрал и приготовил, да так, что ещё с ребятами из соседних стоянок поделились.

Я кивнул.

Откровенно говоря, у меня не было причин сердиться. И когда мне подали горячую чашку с едой, я стал стучать ложкой словно заведенный. Посмотрев в лица воинов, я ещё раз убедился, что бой сближает людей. Даже несмотря на то, что это не мои воины, ещё долгое время меня будет наполнять чувство, что роднее их никого у меня нет. По крайней мере такое чувство уже у меня было, когда мы я сражался под Кемерово.

Поблагодарив воинов за еду, я спросил.

— А что там горит? — указал я на берег.

— Когда бой закончился, в ров начали свозить земляное масло и, погрузив убитых противников, зажгли огонь, чтобы вонь от их тел не мешала завтра нам снова сражаться.

Поблагодарив воинов за угощение, я вернулся в госпиталь. У меня в груди появилось чувство, что Аяна должна вот-вот очнуться. Зайдя в госпиталь, я заметил, что женщины, которые помогали мне с самого начала поступления раненых, ещё находились здесь. Кто-то носил воду, кто-то перевязывал раненых. И когда меня увидели, ко мне подбежали несколько из них прося помочь раненым, которым стало плохо.

Немедленно подойдя к первому, я увидел мужчину, который весь покрылся потом. И активировав *зрение*, на которое уже никто не обращал внимания, я понял, что небольшая рана на руке, которую почистив просто зашили, была отравлена.

— Исцеление, — произнёс я и скривился, потому что рана сразу затянулась, а нить осталась.

— Не расстраивайтесь, господин, — заметив моё состояние произнесла женщина, в которой я узнал ту, что целый день помогала мне. — От таких незначительных ошибок никто не застрахован.

— Как Вас зовут? — спросил я.

— Ангелина Прокопьефа, — ответила женщина.

— Спасибо Вам за помощь сегодня, — произнёс я

— Ооо! Что Вы, что Вы, — запричитала она. — Это мы должны сказать Вам спасибо. Однако, — перевела она взгляд на остальных раненых, — нам бы не помешала помощь ещё с несколькими мужчинами.

Ещё у одного раненого я заметил следы отравления. Но не став тратить время, я просто подходил и исцелял воинов, кому стало плохо. Слава Стихии, никому из них не понадобилось хирургического вмешательства.

Наконец-то я подошёл к месту, где лежала Аяна. Под её головой была подушка, а тело укрыто теплым одеялом. Посмотрев в сторону Ангелины, я понял кто позаботился о моей подруге… Подруге?

Стоило мне сесть, я заметил, как стала открывать глаза Аяна.

— С добрым утром, красавица, — произнёс я.

Аяна улыбнулась.

— Где я? — спросила она. Но судя по меняющейся мимике на её лице, она начала вспоминать о прошедших событиях. Её рука легла в области сердца.

— Только не говори мне, что ты использовал тот же ритуал, что и я? — с испуганным взглядом спросила Аяна.