– Я уверен, что ты хотела посолить это должным образом, - сказал Чарлз при полном молчании остальных.
– Я и сделала это должным образом, - прошипела Элли и скрипнула зубами с такой силой, что удивительно, как они не превратились в порошок.
– Может, ты приняла соль за другую специю.
– Я знаю, как выглядит соль! - крикнула она.. - Элли, - нарочито вежливым тоном сказала Клер. - Жаркое явно пересолено. Ты должна за этим следить, - А ты, - взорвалась Элли, наставив указательный палец на четырнадцатилетнюю девочку, - перестань разговаривать со мной как с несмышленым ребенком! Я сыта этим по горло!
– Ты явно не поняла…
– Понять нужно только одно, и притом только одному человеку. - Элли была в запале, и все сидящие за столом заинтригованно ждали развития событий. - Я вышла замуж за твоего кузена, - продолжала говорить Элли. - Не имеет значения, нравится это тебе или нет, не важно, нравится ли это ему и даже нравится ли это мне. Важно то, что я вышла за него замуж.
Похоже, Клер хотела было запротестовать, но Элли не дала ей возможности высказаться.
– Я недавно проконсультировалась относительно законов Англии и церкви. Брак - это навсегда! И тебе лучше привыкнуть к моему присутствию в Уикомском аббатстве, потому что я никуда отсюда не уйду!
Чарлз зааплодировал, но Элли была настолько разъярена его комментарием по поводу пересола, что лишь гневно сверкнула на него глазами. А затем, боясь, что может причинить кому-нибудь увечье, если останется в столовой хотя бы на секунду дольше, покинула помещение.
Однако ее муж тут же вскочил на ноги.
– Элинор, подожди! - окликнул он.
Помимо своей воли Элли обернулась, хотя сделала это лишь в холле, где остальные члены семьи не могли видеть ее унижения. Он назвал ее Элинор, что было весьма недобрым знаком.
– В чем дело? - резко спросила она.
– Это касается того, о чем ты говорила в столовой, - начал Чарлз.
– Я знаю, мне должно быть стыдно за то, что я накричала на юную девчонку, но я нисколько об этом не сожалею, - с вызовом сказала Элли. - Клер делает все возможное, чтобы я чувствовала себя здесь нежеланной, и я не удивлюсь, если это она… - Элли оборвала фразу. А сказать она хотела, что не удивится, если узнает, что именно Клер подсыпала неимоверное количество соли в жаркое.
– Чему ты не удивишься? - спросил Чарлз.
– Ничему. - Он не заставит ее это сказать. Незачем высказывать необоснованные, кажущиеся со стороны детскими обвинения.
Некоторое время Чарлз ожидал, что Элли все-таки объяснится, но, не дождавшись, сказал:
– Ты в столовой сказала, что брак - это навсегда. Хочу, чтобы ты знала: я с тобой согласен.
Элли молча посмотрела на мужа, не вполне понимая, к чему он клонит.
– Очень сожалею, если я задел твои чувства, - тихо добавил он, У Элли приоткрылся рот. Он извиняется перед ней?
– Но я хочу, чтобы ты знала: несмотря на все мелкие.., гм.., недостатки…
Элли снова сердито поджала губы. Должно быть, Чарлз этого не заметил, потому что продолжал говорить:
– ..думаю, ты становишься превосходной графиней. Ты вела себя с арендаторами великолепно.
– Ты хочешь сказать, что мне лучше бывать за пределами Уикомского аббатства, чем в самом поместье? - спросила Элли.
– Разумеется, нет. - Чарлз глубоко вздохнул и провел рукой по густым светло-каштановым волосам. - Просто я хочу сказать… Черт! - пробормотал он. - Что я собирался сказать?
Элли удержалась от саркастического замечания и, скрестив перед собой руки, ожидала продолжения. Внезапно в руках у Чарлза оказался листок бумаги. Помахав им перед женой, он сунул листок ей в руки и сказал:
– Вот!
– Что это? - спросила Элли - Список.
– Ну да, - пробормотала она. - Еще один список. Я только о нем и мечтала. Ты меня осчастливил ими сполна.
– Это список совсем другого рода, - терпеливо пояснил Чарлз.
Элли развернула листок и пробежала его глазами.
Элли подняла глаза на Чарлза.
– Говоришь, "дьявольски занимательным"?
– М-м.., да. Я подумал, что тебе может показаться интересным составить, например, такой список: "Семь способов того, как заставить замолчать миссис Фоксглав".
– Предложение заслуживает внимания, - пробормотала Элли и продолжила чтение.
Чарлз совершенно точно определил момент, когда Элли дошла до двух последних пунктов, ибо щеки ее тут же окрасил приятный румянец.
– Что это означает? - спросила она наконец.