Ярче тысячи солнц. Трепетное, удивительное, чудесное в мистической поэзии баулов

Есть три стадии самадхи. Первая, в которой случаются проблески, просветы, промежутки, – одна мысль возникает и уходит, но другая еще какое-то время не возникает. Промежуток может длиться всего несколько секунд, но в этом промежутке в тебя проникает реальность – луна становится целой. Отражение приходит только на миг, но в этот миг ты видишь первый проблеск.

Именно это состояние в дзен называют сатори.

Постепенно промежутки становятся больше, и по мере того как промежутки становятся все больше, и ты видишь реальность все яснее, это видение изменяет тебя. Тогда ты не можешь оставаться прежним, потому что твое видение становится твоей внутренней реальностью. Твое видение влияет на твое существо. Твое видение постепенно поглощается, усваивается. Это вторая стадия самадхи.

А потом наступает последняя стадия: вдруг весь поток исчезает, – как будто ты крепко спишь и тебе снятся сны, но кто-то встряхнул тебя и разбудил, и весь поток снов прекратился. В этой третьей стадии ты становишься одним целым с реальностью, потому что тебя ничто не отделяет от нее. Ограда, отделявшая тебя, исчезла. Стены больше нет. Стена состояла из кирпичей мыслей, желаний, эмоций, чувств; как только она исчезает – это Китайская стена, очень древняя, очень крепкая – как только она исчезает, между тобой и богом больше нет преград.

Когда впервые случается третья стадия… Именно об этом Упанишады утверждают: «Ахам Брахмасми» – «Я Бог, я брахман». Именно в такой момент суфийский мистик Мансур объявляет: «Ана’ль хак» – «Я истина». Именно в такой момент Иисус говорит: «Я един с моим Богом, я един с моим Отцом».

Пятый вопрос:

Ошо, с одной стороны, ты даешь абсолютную свободу, с другой стороны – ответственность. Ответственность не позволяет мне пользоваться словом «свобода» так, как мне хочется, и мне приходится ждать правильного понимания свободы.

Когда оно есть, оно приходит вместе с ответственностью. В моменты, когда я понимаю, я хочу сказать тебе спасибо. Но когда я не понимаю, мне хочется злоупотреблять свободой – и со мной это уже случалось.

Это один из вечных вопросов человечества: вопрос свободы и ответственности. Если вы свободны, вы интерпретируете свободу так, будто никакой ответственности нет. Всего сто лет назад Фридрих Ницше объявил: «Бог умер, и человек свободен». И вот следующее предложение, которое он написал: «Теперь вы можете делать что хотите. Нет никакой ответственности. Бог умер, человек свободен; ответственности нет». В этом он абсолютно неправ.

Когда бога нет, на ваши плечи ложится громадная ответственность. Когда есть бог, он может разделить с вами часть ответственности. Вы можете даже переложить на него ответственность полностью. Вы можете сказать: «Это ты сделал мир; это ты сделал его таким; это ты сделал меня таким; это ты за все отвечаешь – в конце концов, по большему счету, отвечаешь ты, не я. Как я могу быть ответственным за все? Я только творение, ты творец. Зачем ты вообще вложил в меня семена зла и греха? Ты ответствен! Я тут ни при чем». Но по существу, если нет бога, человек ответствен абсолютно за все свои поступки, потому что теперь нет больше никого, и не на кого переложить ответственность.

Когда я говорю, что вы свободны, я говорю, что вы ответственны. Вы не можете переложить ответственность ни на кого; кроме вас, никого нет. И, что бы вы ни делали, это ваши действия. Вы не можете сказать, что кто-то другой заставил вас что-то сделать, – потому что вы свободны; никто не может вас заставить! Поскольку вы свободны, сделать или не сделать то или другое – это зависит от вашего решения. Со свободой приходит ответственность. Свобода есть ответственность. Но ум очень коварен, ум все толкует по-своему: он всегда слышит только то, что ему нравится слышать. Он все переделывает по-своему. Ум никогда не пытается понять, что такое на самом деле истина. Он уже все решил заранее.

Я слышал…

– Доктор, я солидный и уважаемый человек, но в последнее время моя жизнь стала невыносимой из-за чувства вины и самобичевания.

Пациент судорожно сглотнул, прежде чем смог продолжать.

– Видите ли, в последнее время я стал жертвой непреодолимого желания щипать девушек в метро.

– Ничего, ничего! – сказал психиатр утешительно. – Мы обязательно поможем вам избавиться от этого злосчастного желания. Я вполне понимаю, какие неудобства…

Пациент тревожно прервал его:

– Я хотел бы избавиться не столько от желания, доктор, сколько от чувства вины!