Ярче тысячи солнц. Трепетное, удивительное, чудесное в мистической поэзии баулов

Она спрашивает: «Как достичь этого статуса?» Первое, что нужно сделать, это отбросить зависть и ревность, иначе никакой возможности нет – потому что любовь не может существовать там, где существуют зависть и ревность. Тогда все твои поиски направлены к определенного рода власти: ты пытаешься удовлетворить эго. Это тяжело отбросить. Но любовь существует только тогда, когда все негативные части ума отброшены. Это очень трудно. Можешь спросить Вивек, как это трудно.

Только несколько дней назад она сказала мне: «Ты еще хуже, чем Гурджиев!» Это большой комплимент. Гурджиев был очень жесткий мастер, а она говорит: «Ты еще хуже!» Но я могу понять; мне приходится быть жестким. Чем ближе ты ко мне, тем жестче я буду. Когда ты просто приходишь в гости, все хорошо; я не должен быть жестким. Мне приходится быть очень, очень вежливым, потому что ты просто пришла в гости – и это ловушка. Как только ты попадаешься в нее, я становлюсь очень жестким. Эта женщина еще не приняла саньясу; пусть примет саньясу – тогда она увидит.

Стань ко мне ближе… ты будешь подходить ближе и ближе к собственной смерти. Любовь есть смерть. Тебе придется умереть, только тогда ты сможешь приблизиться ко мне. Тебе придется стереть себя полностью; только тогда ты можешь приблизиться ко мне. Но люди думают, что любовь обещает розовый сад. Да – в конце концов, да. Но по пути к нему слишком много ада.

Я расскажу тебе анекдот.

Великий философ, ощущая полную бессмысленность жизни, решил повеситься. Его друг вошел в комнату и обнаружил его стоящим на стуле с веревкой вокруг пояса. Друг спросил, что тот делает. Философ объяснил, что хочет покончить с собой.

– Но, – сказал друг, – почему ты обвязал веревку вокруг пояса?

– Когда я попробовал обвязать ее вокруг шеи, – сказал философ, – она стала меня душить.

Любовь – это веревка вокруг шеи, и она тебя задушит, она тебя убьет. Только те, кто достаточно храбр, чтобы совершить самоубийство – духовное самоубийство; те, кто готов умереть, только они родятся заново, только они смогут быть близко ко мне. Это не имеет ничего общего со мной. Я здесь, я доступен для каждого. Я приглашаю тебя: приди. Все зависит от тебя. Но если ты хочешь приблизиться ко мне из зависти к другим людям, которые близки со мной, ты придешь по неправильным причинам. Тогда твоя веревка будет вокруг пояса – и ты скажешь: «Я не могу обвязать ее вокруг шеи, потому что она душит меня».

Люди могут прийти по неправильным причинам, по политическим причинам. У этой женщины политический ум: она думает, что Вивек находится в положении парампады – занимает самый высокий пост. Это поиск власти.

Те, кто близок ко мне, близки потому, что они стерли себя. По крайней мере, они искренне пытаются. Это трудно, это тяжело, но они пытаются.

Я читал небольшой рассказ…

Дело было в лагере бойскаутов. Распорядитель лагеря объяснял правила новой игры:

– Если враг с другой стороны поля боя выкрикивает ваш номер, – сказал он, – вы убиты. Падайте там, где вы есть. Лежите, не шевелясь, – будьте полностью мертвым.

Через десять минут игры донесся страдальческий шепот одного из самых маленьких солдат:

– Можно мне пошевелиться? Я мертв, но лежу на муравейнике.

Ты можешь притвориться, что стираешь себя, ты можешь изобразить простоту, скромность, готовность оставить эго, но притворство не поможет. Рано или поздно оно выйдет наружу. И никто не должен приходить ко мне по неправильным причинам.

Девушка была богата, а молодой человек, Мулла Насреддин, очень беден. Он ей нравился, но не более того, и Насреддин это понимал. Однажды вечером она была немного нежнее обычного, и он решился:

– Ты очень богата, – сказал он.

– Да, я богата, – ответила она откровенно. – У меня есть миллион рупий.

– А я беден.

– А ты беден.

– Ты выйдешь за меня замуж?

– Не выйду.

– Так я и думал!

– Тогда почему ты спросил?

– Я хотел узнать, что чувствует человек, когда теряет миллион рупий.

Не задавай таких вопросов, потому что они идут от неправильных желаний. Сначала наблюдай, откуда они приходят, и будь очень, очень бдительной. Видь как можно яснее. Не прячься за словами. Не называй ревность завистью. Будь очень строга с собой. Только тогда твое понимание будет правильным, и придут правильные вопросы. Задавая неправильный вопрос, ты теряешь время напрасно.

Последний вопрос:

Ошо, кто является баулом? Пожалуйста, дай определение.

Это следовало спросить с самого начала – теперь этот вопрос будет последним. Но в определенном смысле это и хорошо. Если бы ты спросил в самом начале, было бы почти невозможно что-то сказать. И даже сейчас я не смогу дать определения – но я хотя бы могу сказать, что это неопределимо.

Баул – не метафизик, баул – мистик. Я могу пригласить вас участвовать в этой мистерии, но дать определение невозможно. Поэтому я не буду пытаться. Вместо этого я расскажу вам историю. Может быть, она даст вам определение, но вам придется найти его самим.

Я слышал…