Ярилина рукопись

– Постой, – послышался голос Пелагеи. – Сева, погоди секундочку.

– Не могу, – ответил Сева. Разговор о любви его не прельщал. Он внезапно почувствовал свою несостоятельность по сравнению с этими полными жизни и эмоций девушками и своим лучшим другом, словно ему оказалось не доступно что-то, доступное и понятное им.

– Иди к ней, – шепнул Митя. – А я пока разыщу Анисью и отберу у нее вторые санки. Встретимся у подножия горы.

Не дождавшись ответа, Митя отправился на поиски младшей сестры. Ноги его проваливались в глубокий снег, оставляя на нерасчищенной дороге синие следы. Сева поглядел на удаляющегося друга, а потом развернулся и направился к поджидавшей его Пелагее. Она стояла одна – подружки остались у озера.

Пелагея была красивой и розовощекой. «Пожалуй, – подумал Сева, – она и правда может быть причастной к чувствам, спасающим города, если бы только я мог точно понять, что именно это за чувства». Пухленькая, складная и обаятельная Пелагея и спасенные города. Что ж, может, из этого что и вый дет?

– Почему ты без шапки? Замерзнешь ведь. Что ты хотела?

– Я хотела… – опешив от столь резкого обращения, Пелагея растерялась. – Может быть, все-таки составишь нам компанию?

– Я не могу, сегодня провожу день с друзьями. К тому же не хочу кататься на коньках.

– Тогда мы могли бы к вам присоединиться…

– Не стоит, – отрезал Сева, но, заметив расстроенное выражение, появившееся на миловидном лице Пелагеи, мягко, как бы невзначай, добавил (кому же не хочется спасать города?): – Но, если хочешь, встретимся вечером.

– Вечером? – Ее глаза блеснули. – Да, было бы замечательно. Тогда я разыщу тебя.

«Не сомневаюсь», – подумал Сева и, кивнув девушке, повернулся к ней спиной, зашагав к подножию холма.

По дороге Сева чуть не столкнулся с парнем, кажется, магом-инженером, который бросил на него презрительный и словно обиженный взгляд. Заиграй-Овражкин не отреагировал и поспешил дальше. Наивный Земляной колдун, да его мысли можно прочесть за километр! Пелагея – вот какие у него мысли!

Но Сева не был виноват, что все девушки с готовностью бросали своих парней, стоило ему лишь недвусмысленно дернуть бровью, глядя им в глаза. И если полагаться на легенды, то настоящую любовь не может разрушить никакая магия, включая и чары Сирен. Но поскольку теория эта получала изо дня в день только одни опровержения, то любовь казалась ему еще большей сказкой, чем трехглавый Змей Горыныч.

У подножия горы Мити не оказалось. Среди кучки ребят, одетых в темные куртки, нигде не мелькнула кудрявая голова друга. Зато его силуэт появился на самой вершине холма. Сева только собрался побежать наверх, чтобы не упустить Муромца из виду, но вовремя поглядел под ноги и замер – он едва не налетел на девчонку, сидевшую к нему спиной прямо на снегу возле тропинки, ведущей на холм. Ее яркий зеленый пуховик казался оазисом посреди белой пустыни.

«Освободи дорогу, – подумал он, глядя на ее затылок. Но девочка не послушалась. Он словно встретил внутреннюю преграду, через которую не мог пробраться в ее разум. – Встань», – повторил он, и по спине его пробежал холодок, потому что девочка осталась сидеть неподвижно, словно каменное изваяние.

На вершине холма послышался радостный визг и смех. Сева поднял голову и увидел, как разноцветные салазки сорвались вниз, неся на себе трех хохочущих девчонок.

Они еле умещались на санках, не предназначенных для такого количества «пассажиров». И в ту минуту, когда Сева различил среди катящихся вниз Анисью, одна из юных колдуний спрыгнула и повалилась прямо на девочку в зеленом пуховике. С Маргариты слетел капюшон, а девочка-оазис легла на спину, хохоча во все горло и обнимая подругу. В эту же минуту пришло понимание, на кого он только что пытался повлиять, и кто, как и говорили Митя с Арсением, не подчинялся его мысленным приказам.

Перед ним на снегу, раскинув руки, лежала Полина и, казалось, вовсе не замечала постороннего наблюдателя. Зато Маргарита тут же вскочила на ноги и, поправив растрепавшиеся волосы, сладким голоском произнесла:

– Привет, Сева.

Полина наконец обернулась, но, вместо того чтобы удивиться, она повторила выражение лица черноволосой подруги и произнесла, передразнивая тон Маргариты:

– Привет, Сева. Прости, ты, кажется, хочешь пройти?