Яркая Искра забытой любви (СИ)

И какая жалость, что мои мысли нельзя высказать вслух, потому что рот занят, слетающими грубыми и резкими, почти колючими словами заклятия.

— Кирк, я могу вклиниться, я могу ему перекрыть основной канал.

— Нет, — отчаянный голос Чернова. — Дай ему шанс.

— Но мы его потеряем, — восклицает Илья.

— Мы его всё равно потеряем, если сорвем ритуал. Если спасем его, ценой их жизней, он не простит. Пусть идет до конца.

Я мысленно поблагодарил вечную мудрость Кирилла и продолжил уверенный речитатив, захлестывая дорогих сердцу человечков энергией собственной жизни. И на душе становится легче, от осознания, что двоих на двоих должно хватить.

Когда мир покачнулся, а я оказался уже на коленях возле койки, момент я пропустил. Только ужаснулся, понимая, что голос дрожит и затихает, и слова становятся не четкими.

— Завершай ритуал, Алекс, — сипит где-то рядом Илья. — Меня с собою тянешь. Или им хватит или уже ничего не поможет.

И уже не осознавая своих действий, не иначе, как снова дар взял надо мной управление, я шепчу слова разрыва, прекращая контакт. Шепчу, уткнувшись лбом в железный каркас кровати, и надеюсь, что моя жертва не окажется напрасной.

— Черт! — Приглушенный голос Кирилла и чувствую его магию, возводящую блоки. — Илья, дай ему немного сил, сейчас же всю больницу сожрет.

Но свежего вливания энергии не успеваю почувствовать, отключаясь. Мир померк перед глазами, отрезая мое сознание от звуков, запахов и ощущений. Не осталось ничего, кроме мыслей о двух огоньках, слабо мерцающих во мраке.

------------------------

1 ИВЛ — искусственная вентиляция легких.

Пробуждение

Первым очнулся мой демон. Он принюхивался к окружающему нас пространству и тоскливо порыкивал. Да не бойся, всё с человеческой оболочкой в норме. Будет. Наверное. Не разрывные же мы. Разделиться на две составляющие «демон и человек» можно, чтобы скрыть свою сущность от мира. Можно слиться воедино обратно и предстать во всей своей рогато-крылатой красе. Но существовать одному без другого — нельзя. Раз уж демон жив, значит и человек во мне придет в норму. Ну, так должно быть в теории. Последняя мысль заставила внутреннего демона застонать, хватаясь лапами за струящиеся темным пламенем волосы.

Так, или веди себя соответственно статусу и будь грозным и беспринципным демоном, или я отказываюсь с тобой разговаривать. Абсурдность внутреннего диалога не напрягала. Сил распахнуть глаза и встать у человеческой оболочки пока не находилось. Слабость во всех членах, я, кажется, даже руку поднять толком не могу.

«ИСТОЧНИК»

Демон завопил лишь одно слово, но на такой низкой и траурной ноте, что иначе, как стенание по утраченному это расшифровать было нельзя.

— Жасмина, — произношу пересохшими губами, и демон согласно взвывает внутри.

— Ну, наконец-то, — звучит рядом знакомый женский голос, заставляя меня открыть глаза. Лилия сидит около меня. Бледненькая, но живая. Глаза печальные, на губах виноватая улыбка.

— Живая, — улыбаюсь ей в ответ, и меня накрывает женскими объятиями. Лилия падает мне на грудь и ревет, как маленькая девочка, что-то пытаясь рассказать, но из-за плача не получается понять ее.

Приходится одному из нас быть мужиком и прекратить это мокрое дело. Скрывая свою мышечную пока еще слабость, собираюсь с силами и подползаю вверх, усаживаясь на больничной кровати, чтобы было удобнее успокоить Лилию.

Не сразу, но получается заговорить ее, убедить, что я тоже жив, что она не виновата, а виноватый уже покоится кучкой праха и больше такого не повторится. Но женщина не особо адекватно воспринимает мои слова. С трудом дотягиваюсь до маленькой тумбочки, на которой стоит стакан с водой, чтобы отпоить подругу. Лицо раскрасневшееся, глаза припухли от долгих слез. Значит это не первая ее истерика за последнее время. Еще и икота напала.

— Горе луковое, — помогаю ей напиться, потому что у самой Лилии стакан в руках ходит ходуном и стучит по зубам. — Ну, всё же хорошо, крошка. Все живы. А прошлое оставим в прошлом.

Затравленный взгляд в мою сторону. Внутри ревет благим матом демон «ИСТОЧНИК», а меня прошибает холодный пот.

— ВСЕ живы? — Спрашиваю и задерживаю дыхание, боясь услышать ответ. Лилия прикусив подрагивающую губу, отводит глаза и снова пытается разреветься.

Если бы я не сидел в кровати, наверно, сейчас, как раз тот случай, когда земля ушла бы из под ног. Мне не нужны ее слова, что бы понять ответ. Не уберег. Прикрываю глаза, пытаясь не дышать, чтобы не скатиться подобно Лилии в истерику. Лишь откидываюсь затылком на спинку кровати и безнадежно смотрю в равнодушный потолок, Перестаю реагировать на внешние раздражители.