Яркая Искра забытой любви (СИ)

— Отпустите, — вбегают врачи и прогоняют охранника. Я ничего не вижу. Но на слух информацию воспринимаю. Правда уже смутно, боль и судороги, накатывающие с каждой минутой всё сильнее, начинают туманить разум. Я молила о том, чтоб потерять сознание и не чувствовать всех этих издевательств над своим телом, но мозг был безжалостен и продолжал посылать сигналы по всему телу и принимать их, заставляя меня чувствовать страшные муки. На фоне болезненных симптомов я вообще не чувствовала, что со мной делали врачи. Порой, не различая даже, очередная ли судорога скрутила мне внутренности или это ввели зонд в желудок или еще какую хрень. И когда я слышу властные голоса отца и Алекса понимаю, что настала очередь галлюцинаций — вполне нормальный симптом при отравление.

Встревоженные голоса врачей. Неприятная скованность от маски на лице. И я уплываю в сон, и мне совершенно не верится, что он спасительный. Скорее уж, последний…

Повелитель Смерти

— Давай-давай, Игорь, я очень жду, — складываю руки на груди, усаживаясь в его рабочее кресло на колесиках. Подъезжаю ближе к сейфу и начинаю там копаться. Но больше ничего криминального не нахожу, кроме этих злосчастных чеков. Поднимаю глаза на растерянного друга. Он, не веря, рассматривает бумажки в руках. — Только помни, что я чувствую ложь.

— Ал, ты поверишь, если я скажу, что понятия не имею обо всем этом? — он эмоционально потряс чеками в руке. Я лишь пожал плечами.

— Смотря, как убеждать будешь.

— Серьезно, подумай сам! Ну, стал бы я хранить такие улики в шаговой доступности от тебя? Почему до сих пор не обналичил их? Да это подстава чистой воды!

— То есть, другими словами, эти деньги не твои? — Выжидательно смотрю на Игрика.

— Да я вообще сомневаюсь, что это настоящие чеки. Может, там и денег вообще нет?! Говорю же, подстава, шитая белыми нитками.

— Ладно, тогда тебе не жалко будет, — усмехаюсь и одним движением выхватываю бумажки из рук мага. Быстрый взгляд — и макулатура в моей ладони вспыхивает голодным пламенем, осыпаясь пеплом на письменный стол. Конечно, это всего лишь очень качественная иллюзия. Глупо было бы уничтожать собственноручно улику, как глупо было бы оставлять такие деньги возможным врагам. Поэтом на самом деле, чеки выпали на стол в моем кабинете, а Игрик видел лишь их «ритуальное сожжение» — Не жалко, нет? — Мой издевательский смешок.

Пытаюсь игнорировать шок в глазах друга, делаю вид, что не замечаю, его отчаяние. Если бы он имел право на эмоции, он бы сейчас, наверное, бросился меня душить. Но маг играет роль, а потому с трудом, но берет себя в руки.

— Ты мне веришь? Меня просто подставили…

— Я не знаю, что и сказать, — честно признаюсь бывшему другу, — я слишком хорошо знаю, насколько ты честолюбив и амбициозен, насколько ненавидишь Контроль и вынужденное подчинение демонам. Но, чтобы ты понимал, демоны взяли вас, магически одаренных под контроль своей силы, именно из-за таких, как ты — мечтателей поработить человечество. Мы демоны, уже хлебнули, что такое откат равновесия, и не хотим повторений. А еще мы слишком сильны, а сила, друг — это, прежде всего, ответственность за свои поступки и за жизни тех, кто слабее. Понимаешь, ответственность?! А не власть. Мы не можем стоять в стороне и смотреть, как кучка магов, возомнивших себя божками, гробят мир, в котором нам вполне комфортно живется. Поэтому был создан Контроль. Поэтому, вас в принудительном порядке привязывают клятвой. Во избежание обострения вашей гордыни. Впрочем, и демоны подчинены законам, поскольку не все согласны с идеологией Контроля, но ты же это не берешь во внимание. И вот, понимая твоё отношение ко всему этому, я вполне отдаю себе отчет, в реальности твоих мотивов. Да, ты всё складно сделал сейчас, хочется верить в твои эмоции. Эта игра «боги, всё украли!»… хочется встать и поаплодировать, если это враньё. Хорошо сыграно! И даже, если это правда… прежнего доверия у меня к тебе нет. Как и перечеркнуть сходу пятнадцать лет дружбы не могу.

— И что ты решил? — смотрит на меня сверху вниз Игорь. Я пожевав губами, устало растер ладонями лицо и решительно поднялся с кресла, собираясь уходить.