Яркие пятна солнца

Ну почему, почему мы так нетерпимы друг к другу? – думал я, стоя у перил и с печалью глядя на такие маленькие, такие беззащитные сверху фигурки. Почему так плохо учимся у великой и мудрой матери нашей, природы? Дерево не иссушает себя ненавистью к соперникам, оно просто растет, не стараясь намеренно заглушить других, заботясь лишь о полнокровности своих корней и листьев. Да, в природе гибнет слабый и побеждает сильнейший по великому закону эволюции, то есть совершенствования, но в природе нет зла как такового, зла ради зла, ненависти к сопернику, зависти, обиды. Здесь здоровое соперничество, соревнование, и в конечном счете хватает места под солнцем всем – природа Земли, несмотря на свое разнообразие, точнее, пожалуй, благодаря ему, величественна, прекрасна, вечна. И только мы, люди, вносим в нее дисгармонию, хаос, ничем не оправданную гибель. Почему бы, кажется, нам не учиться у нее именно терпимости, уважению к каждому живому существу и друг к другу? Ведь у нас не только инстинкты, у нас еще и разум – королевский подарок матери нашей, могучий, почти всесильный. Ведь мы так беззащитны перед стихией… Зачем бы, казалось, еще и ненависть по отношению друг к другу? Да, мой «корабль» рано или поздно вернет меня обратно. Как будет там? Опять штурм журналов и издательств, споры с редакторами… Почему фактически каждый из них обязательно пытается в чем-то меня уличить, подправить – не помочь мне выразить свое, а сделать так, как считает нужным каждый из них? Они, что, лучше меня знают, что я хотел сказать? «Но ведь автор-то я!» – пытаюсь напомнить каждый раз. «А я ваш редактор!» – уверенно возражают мне с интонацией, похожей на интонацию моего соседа. И что тут делать – ведь от него зависит, опубликуют мое творение или не опубликуют…

Медленно я спустился на пляж, разделся, сел на лавочку в плавках. Одиноко, очень одиноко чувствовал я себя почему-то, хотя рядом было много людей. Низкое тусклое солнце чуть грело мой правый бок, оно висело над большим новым мостом через Оку – по нему мне и ехать завтра. Там, на юге и юго-западе, – неведомая земля. Завтра Калуга – Перемышль – Козельск, потом – Дудоровский, Хвастовичи, Судимир, Цементный, Брянск… Названия звучали, как музыка. Вечерний легкий бриз чуть колыхал приспущенные паруса стоящей в гавани бригантины. Ну что ж, посмотрим, что будет дальше.

Пляж, однако, пустел. Таяли сиротливые кучки одежды на песке. Люди покидали пляж и дружной цепочкой устремлялись на берег. Некоторые, правда, еще только приходили. Недалеко от меня положили свои вещи пришедшие – невысокий подвижный мужчина и мальчик. Мужчина неотступно и очень заботливо следил за мальчиком, тщательно вытирал его полотенцем после купания. Необходимости в этом вовсе не было в такую теплынь, однако дома в городе, по всей вероятности, осталась мама, которая и наказала папе такую заботу. А может быть, мамы как раз и нет.

У мужчины не было часов, и он спросил у меня, который час. Я ответил. Потом я спросил его о мосте – через него ли ехать на Перемышль, Козельск? И добавил: я, мол, на велосипеде…

Мужчина ответил охотно и с подробностями. Оказалось, что он не только старожил-калужанин, но и бывший шофер, изъездивший Калужскую область.

Так мы и разговорились.

– До Козельска доедете запросто, – сказал он. – Даже до Ульянова доедете. А вот дальше – никудышная дорога, песок. Может, и проберетесь, но трудно очень. Там еще от немцев гати остались, с самой войны так и лежат. Целые бревна вдоль рядком и лежат. Ну, конечно, песок сверху насыпался – за столько-то лет… На велосипеде вам ой трудно будет!

Бывает, что два чужих человека начинают понимать друг друга с первых же слов. Мужчина первым протянул руку, чтобы познакомиться, – его звали Сергеем, – с первых же моих слов понял суть путешествия и… позавидовал. «Вот, Коль, как нам бы с тобой отпуск-то провести, – сказал он мальчику. – На следующий год будет у меня отпуск – обязательно поедем, велосипеды купим…» И начал спрашивать меня о практических деталях: сколько нужно денег, что из вещей брать с собой.

Мы вместе ушли с пляжа, взобрались на берег, прошли через парк. Сергей и Коля проводили меня до гостиницы. Сергей рассказывал о Калуге, о музее Циолковского. «Народ у нас гостеприимный, вы зря в гостинице остановились. В следующий раз – прямо на квартиру к кому-нибудь, пустят…» И так хорошо сложился у нас разговор, так симпатичен был мне этот маленький папа и его сын, который серьезно и внимательно тоже слушал, что, ей-богу, я не прочь был еще поговорить по душам. В Москве я не люблю ресторанов, а тут предложил Сергею зайти в гостиницу выпить пива. Поколебавшись, – видимо, тоже не любитель, да и мальчику пора спать, – он все-таки согласился, но гостиничная забегаловка уже закрылась. Мы расстались.

Как дома