Яркий закат Речи Посполитой: Ян Собеский, Август Сильный, Станислав Лещинский

В парафировании мирного договора чисто символическое участие принял и Станислав Лещинский. Во время одного из торжественных обедов Карл хотел намеренно столкнуть обоих королей, заставив Августа подойти к «сопернику» и пожать ему руку. Во избежание неловкого положения Станислав, сделав приветственный жест издали, удалился. В апреле 1707 года Август формально поздравил его с принятием польской короны. Флемминг и графиня Козель советовали курфюрсту арестовать Карла XII, когда тот заехал в Дрезден, но Август мирно прогулялся с королем Швеции по городу и даже проводил его до дрезденского предместья Нойдорф. Позже Карл XII признавался, что совершил опрометчивый поступок, прискакав в логово противника с несколькими офицерами: «Я пережил не совсем хорошую минуту. Флемминг ни за что не хотел, чтобы я так легко уехал из Дрездена»[170].

Произошедшие события породили волну международных дебатов и разнообразных вариантов политических группировок и союзов в дальнейшем. На период осени 1706 – весны 1707 года Альтранштедт стал центром пристального внимания всей Европы. В сложившейся военно-политической ситуации того времени Станислав Лещинский, а не Август Сильный, оказался наиболее приемлемой фигурой в роли польского короля для стран – участников параллельной войны за Испанское наследство. Ведь их главной целью в случае, если Карл XII не станет их союзником, было по крайней мере нейтрализовать шведов и направить их силы в любую другую сторону – лишь бы подальше от военных действий на Западе.

Репутация отрекшегося короля в Европе резко испортилась. В первую очередь от Дрездена отрекся Берлин, начав активные переговоры со шведами. Россия, послав А. А. Матвеева в Лондон с широкими полномочиями, активизировала дипломатию на Западе с целью заключить приемлемый союз со Швецией. По видимости, Карл XII ясно шел к военному конфликту с Империей, заявив, что никакого марша на Москву не будет. Не случайно в апреле 1707 года в Альтранштедт прибыли имперский посол князь Вратислав и главнокомандующий силами Великого союза Великобритании, Нидерландов и Империи герцог Мальборо. Он привез с собой письмо королевы Анны Стюарт к Карлу и сопроводил его на аудиенции следующими словами: «Сир, … сейчас я более счастлив, чем моя королева, ибо я могу видеть, служить и учиться у Вашего Величества – великого полководца, какого еще знало искусство войны»[171]. Слова блестящего придворного и одновременно знатока военного дела задели холодное сердце Карла XII. Швед оказал уважение знаменитому полководцу и принял во внимание его доводы идти на Восток, во многом совпавшие с его собственными желаниями. А Великобритания одной из первых признала в Польше королем Станислава Лещинского[172].

Под впечатлением отказа от трона Августа Сандомирская конфедерация испытывала большие затруднения: многие ее члены пошли на компромисс с Лещинским. Как заметил польский историк А. Камински, соединение эмансипационных стремлений Августа с намерениями Республики могло бы создать преграду вмешательству царя в польские проблемы. Но конфликт между «золотой свободой» и короной предоставил возможность Петру I играть роль посредника и в итоге навязать польским партиям свою волю. С января 1707 года в Жолкве у Львова Петр старался предотвратить распад Сандомирской конфедерации. В марте он достиг успеха в этом деле и, более того, возобновления союзов 1704 года. Попутно в качестве новой кандидатуры на польский трон царь предлагал Александра Меньшикова, своего сына Алексея, Якуба Собеского, Михаила Вишневецкого, прославленного имперского главнокомандующего принца Евгения Савойского и даже боровшегося при поддержке Версаля за независимость своей территории от Империи трансильванского князя Ференца Ракоци. Первые две кандидатуры были сразу отвергнуты польскими магнатами, а Вишневецкий летом 1707 года перешел на сторону Лещинского. Принц Евгений пользовался симпатией среди кандидатов, но отказался от такой чести.

Ракоци тоже имел шансы и задумывался о предложении Петра I, но был остановлен французским послом, заявившим, что принятие им польской короны может привести к разрыву с Людовиком XIV. Все же обоюдные желания и интересы привели к компромиссу между Петром и Ракоци от 15 сентября. Князь обязывался принять польскую корону на выборах, назначенных на начало 1708 года, если Франция и Бавария вынудят Карла пойти на мир с Россией. Петр недолго питал надежды на разрешение конфликта. Несколько дней спустя шведский король официально заявил о своих намерениях выступить на Восток[173].

В этих обстоятельствах Станислав, желая верить в договор 1705 года с Карлом XII, надеялся на лучшее и как мог помогал своему покровителю. Иного выхода сейчас он не видел. Еще до того, как шведский король твердо решил двинуть свою армию в Россию, Лещинский стал готовить там «пятую колонну». Письма княгини Анны Дольской, по первому мужу Вишневецкой, свидетельствуют, что уже в конце 1705 года появился первый замысел перехода украинского гетмана Ивана Мазепы на сторону шведов.