Ярмарка безумия

- Тоже рабочий вариант, - согласился отец. - И Ампилогов для такого варианта персонаж вполне подходящий. Но… пока мы с тобой не расследуем, а сочиняем. И вполне может быть, что на пустом месте. Пока не выяснится точно, что случилось с Востросаблиным. Если ему помогли уйти из жизни, значит, в деле Ампилоговых было второе дно. Жену использовали как инструмент, а убрали его по какой-то другой причине… А что касается Шаховского, то можешь его ни в чем не подозревать. Он просто не хотел, чтобы кто-то узнал правду об убийстве Ампилогова, если она есть, раньше его. Но, разумеется, он очень не хочет, чтобы прокуратура оказалась в дурацком положении - мол, подвела под срок невинную женщину… Болеет он, понимаешь, за свою контору, за ее репутацию. Бывает и такое.

Какие-то смутные вопросы относительно смерти судьи возникли у Ледникова еще на даче. Когда Гланька рассказала ему про страхи семьи Востросаблиных, когда Артем поведал про загадочного человека, который охотится за дневником, когда выяснилось, что по поводу записей выходили и на Андрея тоже… Ну и, конечно, горячечные признания Виктории Алексеевны, что она не верит в несчастный случай, которые он поначалу воспринял как болезненные видения, плюс его собственные наблюдения все-таки сделали свое дело.

Потому он занялся тем, что отец именовал «художеством».

То есть, не мучая себя доказательствами, представил себе, что в деле Ампилоговых все-таки есть второе дно. А значит, есть люди, которые за этим стоят. И вот эти люди, судя по всему весьма профессиональные и изобретательные, узнают, что бывший член Верховного суда проявляет к забытому делу серьезный интерес, встречается с ответственными работниками прокуратуры, с близкими друзьями Ампилоговых…

И в голову этим людям невольно приходит вопрос: а вдруг? А вдруг этот старый законник с огромными связями, которые у него остались, о чем-то догадается, что-то вытащит на свет божий, что-то расскажет? А вдруг в это вцепится пресса, которая еще не забыла, сколько шума было вокруг убийства Ампилогова? Тем более что у старика внучка - известная телеведущая? И зачем это нужно? Не лучше ли, чтобы со старым судьей произошло то, что неминуемо случается со всеми стариками? Так просто решается возникающая совсем не ко времени проблема…

И вот проблема решена. Изящно и естественно. Судью, который много времени проводит на своей даче в полном одиночестве, находят с остановившимся сердцем, которое уже давно его беспокоило, в грязной яме рядом с домом. Несчастный случай. Ни у кого никаких вопросов не возникает - ни у родственников, ни у органов.

Но проходит время, и вдруг выясняется, что его неугомонная внучка готовит какой-то телепроект, в основу которого положены записки ушедшего из жизни судьи. Записки, в которых, как уверяет внучка своих спонсоров, содержатся тайны, проливающие свет на трагедию семьи Ампилоговых, трагедию, которая в свое время потрясла российскую и международную общественность и до сих пор не забыта…

Что остается людям, которые знают об убийстве правду, потому что сами ее сотворили? Если они хладнокровны и расчетливы - для начала выяснить: какие такие тайны открыл судья и не содержат ли они неких угроз? Если же они нервные, или попросту отмороженные, или абсолютно уверены в собственной безнаказанности, они могут захотеть решить вопрос привычным образом - радикально. И вот тогда… Тогда их первой целью должна стать… Гланька. А потом и все остальные, кто знает о содержании записок судьи… В том числе и некий господин Ледников, который с непонятными целями подключился к работе над опасным телепроектом.

Вот таким изящным пассажем закончил Ледников свое «художество».

Конечно, если бы он оставался кадровым сотрудником прокуратуры, которого подпирают сроки следствия и подгоняет начальство, то первым делом, как и наставлял его отец, он должен был бы заняться выяснением обстоятельств смерти судьи. Поинтересоваться результатами вскрытия, поговорить с врачами, которые судью пользовали, провести экспертизы, но…

Во-первых, с некоторых пор господин Ледников не кадровый работник, а вольная птица, и потому вполне может действовать «художественно», полагаясь на интуицию, что-то домысливая, а какие-то строгие требования уголовно-процессуального законодательства попросту игнорируя. Во-вторых, Ледников, возможно, и действовал бы по профессиональным канонам, если бы речь не шла о Гланьке, Артеме, Виктории Алексеевне - людях, ему не посторонних. А в-третьих, он просто боялся, что ситуация начнет раскручиваться очень быстро, ибо он имеет дело с людьми решительными и сноровистыми. Так что лучше ошибиться, чем опоздать. За ошибку его, бывшего уже следователя, теперь наказывать некому, а за опоздание…

Об этом Ледникову даже думать не хотелось.

Глава 12 Крайняя необходимость

[12]

Гланька на несколько дней отбыла в Питер, и потому Ледников по праву рассчитывал на тихий, спокойный вечер у себя дома. Но едва он вошел в квартиру, как принялся трезвонить, словно оглашенный, телефон.