Ярмарка коррупции

– Потому что есть возможность заработать большие деньги в будущем и потому что, если ты сэкономишь, твой соперник не станет скромничать. Человек, который хочет заседать в парламенте, должен не жалеть денег на закуски, напитки, развлечения и симпатичных девушек. А закон о семилетии только ухудшил положение. Избираясь раз в три года, нельзя позволить себе тратить огромные деньги на избирательную кампанию. Теперь, когда срок полномочий продлили до семи лет, нельзя позволить себе не делать этого. Приз слишком ценный.

– И поскольку выборы так дорого обходятся, означает ли это, что любой человек может прийти на завтрак тори, объявить, что ему нравится мистер Мелбери и наслаждаться пивом с сосисками?

– В некоторых случаях так и бывает, особенно в провинции: кандидат арендует таверну на весь день и угощает всех, кто приходит. Однако данный завтрак предназначен только для сторонников. Требуется лишь написать его доверенному лицу на выборах и сообщить, что ты желаешь встать под знамя Мелбери. Но при этом ты объявишь себя тори и лишишься всякой возможности подружиться с Догмиллом, а также, вероятно, всякой возможности общаться с ним по-дружески. Тебе нужно это хорошенько обдумать, Уивер. Если ты действительно веришь, что дружба с Мелбери поможет тебе достигнуть твоих целей, это одно, но готов ли ты к риску угодить на виселицу ради угощений мужа Мириам?

– Я тебе уже объяснил свои доводы. Ты с ними не согласен?

– Разумеется, не согласен. Посмотри на себя, Уивер. Ты несколько лет ухаживал за этой женщиной, несколько месяцев напивался из-за нее до бесчувствия. И ни разу она не сказала тебе ни одного слова в поддержку.

– Сказала, – ответил я, чувствуя, как во мне закипает гнев.

– Слова, одни слова. Она для тебя недоступна. Она вышла замуж за другого. Хотя, сказать по правде, она никогда не была для тебя доступна. Она никогда бы не оставила свою благополучную и беззаботную жизнь ради брака с охотником за ворами, и ты это знаешь. Ты всегда это знал. Поэтому ее замужество не является препятствием для твоей любви. Твоя любовь от этого становится еще крепче.

Элиас был моим лучшим другом, поэтому я решил его не бить. Я даже не стал произносить обидных слов, которые вертелись у меня на языке, – мол, не ему, с его уличными девками и служанками, читать мне лекции о любви. Несмотря на гнев, я знал: он сказал все это, потому что хотел мне помочь. И он знал, что рискует. Я заметил, как у него дрожали руки.

– Мой интерес к Мелбери не имеет ничего общего с его женой, – повторил я. – Я хочу использовать его для своих целей.

Он покачал головой:

– Не сомневаюсь, но для этого необходимо несколько условий. Ты должен подружиться с Мелбери, потом он должен победить на выборах и вдобавок захотеть использовать свои новые полномочия, чтобы спасти тебя. Он может посчитать, что это слишком много для человека, который когда-то ухаживал за его женой.

– По правде, дружба с Мелбери – только часть моего плана.

– Поделишься со мной остальным? – спросил он, как ревнивая жена.

Я вздохнул:

– Мы знаем, что Догмилл – человек необузданного нрава. Я планирую сделаться не только другом Мелбери, но и врагом Догмилла. Если он меня будет ненавидеть, презирать, он не сможет не поддаться этим чувствам. Он раскроется, а я смогу что-нибудь выведать. Не один, так другой способ должен привести меня к успеху.

– Ты сумасшедший! – изумленно вытаращил глаза Элиас. – Минуту назад ты говорил, насколько опасно вызывать его неудовольствие. Почему же теперь собираешься из кожи вон вылезти, но его спровоцировать?

– Потому что, – сказал я, – если он бросится на меня в атаку, то потеряет равновесие, и это даст мне отличную возможность выведать его секреты. Если он затевает против меня заговор, я буду знать, как он это делает.

Элиас посмотрел на меня долгим испытующим взглядом.

– Возможно, ты прав, но это также может привести тебя к гибели.

– Посмотрим, у кого будет больше пороху, у меня или у Догмилла. Но первым делом я должен завести дружбу с Мелбери.

– Мне не нравится твой план, но, надо признать, в нем есть логика. Хорошо, будь по-твоему. Придется проделать дополнительную работу, поскольку я уже распустил слухи, что мистер Эванс – виг, то есть сделал так, чтобы газеты напечатали пару строк. Но все это можно легко исправить, ведь газеты не впервые допускают подобные ошибки.

– Что-то еще стало известно о мистере Эвансе с твоей помощью?

– Да так, одна-две детали. Чтобы тебе успешно пользоваться новым обличьем, люди должны иметь какое-то представление о том, кто ты, и я кое-что предпринял в этом отношении. Какой из меня, спрашивается, лекарь, если бы я не мог распустить в Лондоне пару слухов. Герой моего небольшого романа, Александр Кларен, тоже мастер распускать слухи. Ну, ты знаешь, как это делается. Одному шепнешь на ухо, другому… Только сегодня вечером я написал довольно забавную сцену, в которой он посещает жену барристера и она оказывается сестрой женщины, с которой он когда-то…