Ярмарка коррупции

– Не знаю, где вы могли такое услышать. В Лондоне огромное число таверн, где собираются люди, у которых общие политические взгляды. Что касается данного места, мы не принимаем незнакомцев и не разговариваем с ними о политике. Надеюсь, вы меня понимаете? Не знаю, что вы ищете, приятель, но здесь вы этого не найдете. Никто здесь не будет с вами разговаривать или отвечать на ваши вопросы. Никто не предложит вам здесь присоединиться к беседе. Вполне возможно, что, как вы говорите, вы пришли сюда, чтобы найти единомышленников. Если это так, желаю вам удачи и надеюсь, наши пути вновь пересекутся. Также вполне возможно, что вы, сударь, – шпион. Но вы определенно не хотите, чтобы вас раскрыли как шпиона в подобном месте. Не хотите, ведь так?

– Скажите мне, – сказал я, понимая, что теперь мне было нечего терять, – среди тех, кто здесь собирается, есть человек по имени Джонсон? Мне очень хотелось бы с ним встретиться.

Я намеревался говорить тихо, но мой голос звучал громче, чем я ожидал, и человек за соседним столом хотел вскочить, но его собеседник заставил его снова сесть, положив ему руку на плечо.

– Я не знаю никакого Джонсона, – сказал мой ирландский друг, словно никто из нас не заметил взволнованность человека за соседним столиком. – Вы пришли не по адресу. Я прошу вас уйти, сэр. Вы вносите смятение среди моих друзей, а это ни к чему.

Несомненно, допивать напиток смысла не было, поэтому я встал и удалился, сохраняя достоинство, хотя мне редко приходилось отступать столь позорно.

Я был чрезвычайно расстроен. Что-то наверняка должно было последовать за моим визитом, но мне дали резкий отпор, и я не узнал ничего полезного. Я проклинал себя и свое невезение, шагая по Патерностер-роу. Я потерял бдительность, поддавшись чувству гнева, и не заметил двоих мужчин, пока они не выскочили из переулка и не схватили меня за руки. Я тотчас узнал в них таможенных офицеров, поджидавших меня у дома Элиаса.

– А вот и он, – сказал один из них, – наш еврей собственной персоной.

– Похоже, удачный выдался вечерок, – отозвался другой.

Я попытался вырваться, но они держали меня крепко, и я понял, что придется ждать какого-нибудь благоприятного случая, если таковой подвернется. В конце концов, их было только двое и они не могли не отвлечься хотя бы на секунду во время пути туда, куда они намеревались меня отвести. По ночам на улицах Лондона встречается множество препятствий, способных отвлечь внимание моих конвоиров, что мне и требовалось. Я знал, что рано или поздно их может отвлечь какой-нибудь посыльный, или воришка, или проститутка. Один из них мог поскользнуться на лошадином помете или споткнуться о труп собаки.

Однако мои надежды вскоре рухнули, когда к двум конвоирам присоединились еще двое, появившиеся из темноты. Пока двое держали меня, третий заломил мне назад руки, а четвертый связал их обрывком веревки, выбранным за его прочность.

Мне пришлось бы туго, не случись непредвиденное обстоятельство. Из темноты вышел ирландец из кофейни в сопровождении не менее дюжины своих друзей грозного вида.

– В чем дело, джентльмены? – спросил ирландец.

– Тебя это не касается, дорогуша Джой, – сказал один из таможенников, используя оскорбительное для ирландцев прозвище. – Убирайся!

– Меня это очень даже касается, и я требую ответа. Отпустите этого человека. На этой улице мы хозяева, и никто никого не может здесь хватать без нашего ведома.

– Мы и тебя схватим, если не уберешься, – сказал таможенник.

Это было смелое заявление, учитывая, что на каждого таможенника приходилось трое или четверо противников, причем таможенники не были похожи на опытных бойцов. Небольшая армия ирландцев, почувствовав слабость таможенников, обнажила шпаги, все одновременно. Таможенники предпочли разбежаться, что было мудрым шагом, с моей точки зрения.

Я сделал то же самое. Нырнул в темный переулок, а потом в следующий и петлял до тех пор, пока не перестали слышаться крики таможенников. Я был рад вовремя подоспевшей помощи, но не имел никакого желания выяснять, почему они решили меня освободить. Не исключено, что они узнали меня и решили сами получить вознаграждение. Но, возможно, таможенные офицеры не нравились им еще больше, чем незнакомцы. Я решил не рисковать, выясняя это.

После моего побега из Ньюгейта прошло уже несколько недель. Не считая встречи с таможенными офицерами в ночь побега у дома Элиаса, у меня не было других столкновений с государственными службами, из чего я сделал вывод, что они не могли напасть на мой след. Я достаточно хорошо замаскировался и мог не опасаться властей, если только какому-то из их представителей неожиданно не повезет и он не выйдет на меня случайно.