Ярмарка невест

Марджори опустила взгляд и, почти ничего не видя, уставилась на верхнюю пуговицу его сюртука. Это была оловянная пуговица с изображением охотничьей собаки. Она попыталась сконцентрироваться на форме собачьей головы, на ее хвосте, напоминавшем перо, на чем угодно, лишь бы забыть блеск в глазах Раштона — но это оказалось для нее непосильной задачей. Она хотела пошевелиться, но не могла. Ее мозг мог снова и снова посылать приказы ее ногам, чтобы те отошли от человека, который мог ее обидеть, но Марджори не могла пошевелить даже пальцем. Ее чувство растворилось в вихре впечатлений: охотничья собака на пуговице, запах мыла для бритья, понимание того, что Раштон сейчас смотрит на нее своими пронзительными глазами, смутное ощущение его тела лишь в нескольких дюймах от нее, звук его голоса, когда он принялся умолять ее отказаться от мысли нанести визит Уинни.

Ее рассудок пытался справиться с чувствами. Наконец она шагнула к двери, распахнула ее и просто ответила:

— Я должна идти.

Она не стала ждать его ответа, но быстро пошла вниз под гору, направляясь к городу, где она могла нанять экипаж, чтобы поехать к Уинни.

— Подождите! — крикнул он ей вслед, но она не стала останавливаться.

Когда она услышала, что позади нее едет экипаж, запряженный парой лошадей, она сделала вывод, что он возвращается обратно в гостиницу. Она отчего-то испугалась, когда он подъехал к ней и протянул руку со словами:

— Если вы столь упрямы, то лучше я провожу вас. Садитесь, Марджори, и, пожалуйста, не спорьте со мной.

Марджори не знала, что и делать. С одной стороны, она испытывала облегчение при мысли, что у нее будет защита во время путешествия. Но с другой стороны, она понимала, что ей грозит другая серьезная опасность — уступить некоторым предосудительным желаниям собственного сердца. И чем дольше она пробудет в обществе Раштона, тем серьезнее станет эта опасность.

— Я не стану спорить, — сказала она наконец, с улыбкой взяв его за руку. — Я слишком испугана перспективой путешествия в ту часть города, чтобы не согласиться с вами. Спасибо, Раштон, вы хороший друг.

— Я принимаю вашу благодарность, но хочу знать, почему миссис Вэнстроу не послала туда лакея?

Марджори почувствовала желание рассмеяться, она повернулась к нему и широко улыбнулась:

— Тетя сказала, что она не может рисковать жизнью своего слуги, ведь так трудно найти подходящую прислугу!

Раштон был потрясен. На его лице удивление сменилось шоком, потом гневом и наконец весельем, когда он ответил:

— Тогда хорошо, что я с ней заговорил этим утром, потому что обо мне она беспокоиться не станет. Если на меня нападут разбойники и убьют, ее хозяйство не пострадает. Что касается вас, то она может лишиться искусной модистки. Но случись что, я уверен, она откажется от всякого родства с вами, устроит вам похороны в общей могиле и не истратит ни единого гроша.

— Есть только одна проблема.

— Какая же? — спросил Раштон, при этом у него дернулись губы.

— Как же тогда Дафна?

Раштон, казалось, на минуту задумался, а потом ответил:

— Цыгане. Она может сказать, что Дафна на самом деле ее племянница, но вас подбросили цыгане, и значит, она вовсе не обязана устраивать вам похоронные церемонии.

— Цыгане, — задумчиво произнесла Марджори. — Какой вы умный, Раштон. Мы с Дафной достаточно непохожи, чтобы подтвердить эту теорию. Действительно, если я переживу эту эскападу, я порекомендую это моей тете — на случай, если со мной в другой раз все-таки произойдет несчастье.

Раштон наклонился над ней, заезжая за угол Оксфорд-стрит, и направился к югу.

29

Шум экипажа, медленно ехавшего вниз по Эйвон-стрит, привлекал внимание печально известных батских нищих в лохмотьях. Повсюду они подходили поближе, бежали за экипажем с протянутыми руками и умоляли безнадежными криками о милосердии и о деньгах. Нищие дрались друг с другом за то, чтобы добиться большего преимущества при очередном произнесении заученных речей потрескавшимися губами сквозь гнилые зубы.

Марджори поразила нужда, царившая здесь, неряшливость людей, истощенные злые собаки, мусор, гниющий на улице, мерзкие запахи, накатывавшие на нее волна за волной. Если бы у нее была повязка на глазах, она поняла бы, где находится, только по запахам. Она подумала, что ее сейчас вырвет, и поспешно достала из сумочки надушенный платок. Она поднесла его поближе к носу.

— Боже мой! — хриплым голосом выдохнул Раштон, скривившись от отвращения. — Я должен отвезти вас домой. Как вам могло только прийти в голову ехать сюда без защиты? Будь я проклят, возвращаемся, к черту вашу подругу!

Марджори умоляюще положила руку на его рукав.

— Не надо, прошу вас. Я должна увидеть Уинифред! Я должна знать, здорова ли она. Ее маленький мальчик… — она на минуту остановилась, затем добавила:

— Даже если вы вернете меня в дом тети, я приеду сюда снова, будьте уверены. Раштон, я должна ее увидеть! Сегодня!

Ее серьезный вид, казалось, решил вопрос. Раштон ударил лошадей кнутом, они побежали резвой рысцой, оставив позади толпы нищих.