Ярмарка Святого Петра

— Я весьма благодарна за столь великодушное предложение, — промолвила она, справившись со смущением. — Думаю, это действительно было бы лучшим решением. Однако мне нужно попасть в Бристоль как можно скорее, а вы говорите, что хотите дать вашей сестре время как следует подумать…

Иво печально улыбнулся.

— Увы, я уже оставил надежду убедить ее остаться в миру. Не беспокойтесь: Изабель вас не задержит. С тех пор как обитель согласилась принять ее, она не перестает торопить меня с отъездом. И если это ее окончательное решение, то, в конце концов, кто я такой, чтобы ей препятствовать? У нее все давно готово, и я думаю, она будет только рада, если, вернувшись домой, я скажу ей, что можно выехать уже завтра. Коли вы согласитесь проехать со мной вдвоем всего несколько миль до Стэнтон Коббольда и провести ночь под нашей крышей, поутру мы двинемся в дорогу. Если вы предпочтете ехать верхом, у меня найдется оседланная лошадь, а нет — могу предложить вам место в паланкине, рядом с сестрой.

— О, я с удовольствием проехалась бы верхом, — отвечала Эмма, просияв.

— Все это можно устроить, — промолвил Иво и с улыбкой, едва ли не смущенной, обернулся к Элин, — но я хотел заручиться вашим согласием и одобрением вашего мужа. Иначе я не посмел бы предложить подобное мистрисс Вернольд.

— Пожалуй, в сложившихся обстоятельствах лучшего выхода и быть не может, — сказала Элин.

«Вне всякого сомнения, — подумала Эмма, радуясь за себя и за Элин, — ведь если я отправлюсь с Иво, Элин не придется расставаться со своим мужем».

— Однако решать Эмме, — заявила Элин. — Она знает, что все мы готовы ей услужить. Что же до моего согласия, то считайте — вы его получили, и я уверена, что мой муж тоже одобрил бы ваше намерение.

— Все-таки жаль, что я не могу поставить его в известность, — заметил Иво. — Мне было бы спокойнее, если бы он благословил наш отъезд. Но раз уж мы решили ехать, то лучше не мешкать. Разумеется, Изабель уже давно приготовилась, но нам надо выехать сейчас, чтобы доехать до Стэнтон Коббольда засветло.

Эмма задумалась: ей не терпелось пуститься в путь, но в то же время девушка испытывала некоторую неловкость — разве можно уехать, не попрощавшись с Хью? Правда, с другой стороны, она таким образом избавляла его от обузы и безо всякого риска могла добраться домой.

— Элин, ты была бесконечно добра ко мне, и мне жаль с тобой расставаться, но, наверное, мне лучше будет воспользоваться этой возможностью, потому что, боюсь, другой такой не представится. Да и Хью в последнее время был настолько занят моими делами, что ты его почти не видела… Пожалуй, мне и впрямь стоит поехать с Иво, если ты, конечно, не против. Только вот не хотелось бы уезжать, не поблагодарив его как следует…

— О, насчет этого не беспокойся. Уж Хью-то поймет, что с твоей стороны было бы неразумно упустить такой случай. Я сама поблагодарю его от твоего имени, ведь когда он вернется — неизвестно. Как мне кажется, Иво прав, тебе лучше не мешкать, да и Изабель тоже. Хотя, должна сказать, она приняла серьезное решение.

— Так оно и есть, — согласился Иво, — но что поделать: у моей сестрицы твердый характер. Надеюсь, — обратился он к Эмме, — вы не откажетесь проехать сегодня несколько миль позади меня на моем коне. Завтра у вас, конечно, будет седло, лошадь и все, что потребуется.

— Кажется, я начинаю вам завидовать, — промолвила Элин, с лукавой улыбкой глядя на молодых людей.

Иво послал своего юного конюха за седельными сумами Эммы. Их навьючили на запасную лошадь Корбьера, так же как и дорожный плащ девушки, который, конечно же, не был ей нужен в такую погоду. Эмма чувствовала, что вступает в новый, неизведанный мир — светлый, манящий, но пугающий своей необъятностью. Правда, впереди, в Бристоле, Эмму ждали печальные хлопоты: возможно, лишь там ей предстояло в полной мере осознать значение постигшей ее утраты, но сейчас, зная, что она навсегда расстается с прошлым, девушка не могла не радоваться непривычному ощущению свободы, ибо теперь, оставшись без опеки и покровительства, она была сама себе хозяйкой.

Элин расцеловала девушку на прощанье и пожелала ей и Иво счастливого пути. До последнего момента Эмма поглядывала в сторону сторожки, надеясь, что появится Хью, но он так и не вернулся, и ей пришлось просить Элин поблагодарить мужа от ее имени. Поскольку гнедой, по словам Иво, пребывал в игривом настроении и был склонен откалывать номера, молодой человек первым вскочил в седло, а затем протянул девушке крепкую руку, в то время как Турстан Фаулер легко подсадил ее на подушку.

— Конь застоялся, — пояснил Иво, — и хотя на нем двойная ноша, может расшалиться. Для надежности я просил бы вас, Эмма, обхватить меня за пояс и покрепче взяться за ремень. Вот так, хорошо. — Иво обернулся к Элин, отвесил учтивый, грациозный поклон и, заверив ее на прощанье в том, что Эмма будет благополучно доставлена в Бристоль, тронул коня.