Ярмарка теней

— Что же у вас получается, батенька? — спросил Алексей Кузьмич, складывая губы сердечком. Морщинистая кожа на его лбу подобралась к седому ежику волос. Он рассматривал Второва с холодным удивлением, словно перед ним было редкостное, но неприятное насекомое.

— Не знаю. Ничего не понимаю, — отрывисто сказал Второв. Он с трудом различал лица. — Вчера все было в порядке, — добавил он.

Пока Второв что-то бессвязно говорил, в его мозгу зашевелилось смутное предчувствие. Он хотел было что-то сказать еще, но только спросил:

— Пострадавшие есть? — Голос его прозвучал неожиданно хрипло.

— Нет, — сказал Алексей Кузьмин, — нет. В корпусе был один вахтер, он отделался легким испугом. Его сейчас отпаивают чаем…

— С ромом, — добавил Михайлов.

— Это детали.

Они снова замолкли, уставившись на развалины корпуса. У Второва пересохло в горле, и он чмокнул.

"При чем здесь ром? — подумал он. — Чушь какая-то. Чушь и галиматья".

— Что? — спросил Алексей Кузьмич.

Все снова посмотрели на Второва.

— Я ничего не говорю, — хмуро буркнул Второв. — И ничего не могу сказать. Я сам ничего не понимаю.

— Во всяком случае, это не пожар, — сказал один из незнакомцев.

— И не взрыв. Ни в коем случае не взрыв! — вмешался Михайлов.

На институтском дворе корпус «В» был единственным пострадавшим зданием. В нем помещалась лаборатория вторичных структур, которой заведовал доктор химических наук Второв Александр Григорьевич. И поэтому все смотрели на А.Г.Второва, и он ощущал эти взгляды, как уколы сотен игл.

— Придется провести серьезное расследование, — сказал Михайлов, глядя куда-то вдаль.

"Что это такое? — Второв сделал несколько шагов вперед и погрузил пальцы в серебристый пепел. — Странно, очень странно…"

Внезапная дрожь пробежала по его телу, неприятная, тошнотворная слабость разлилась в мышцах. Второв узнал пепел. "Серебристый порошок из дьюаров Кузовкина! Вчера, еще только вчера я передал с Сомовым на анализ колбочку таинственного вещества, а сегодня и этот порошок превращен трехэтажный корпус. Значит… значит…"

Мысли проносились в голове Второва с лихорадочной поспешностью. Они наползали друг на друга, исчезали и вновь возникали, словно льдины в разгар ледохода.

"Значит, что очень странное вещество. Может быть, передо мной та космическая ДНК, с которой работал Кузовкин и которая его погубила? Наверное, Филипп прав. Но почему она начала действовать? Почему вдруг ожила? В течение года она пролежала в дьюарах без каких-либо изменений! Впрочем, так ли это? Нет, конечно. Только Рита могла бы объяснить все это… Но ее нет, и распутывать узел придется мне. Что же произошло сегодня ночью? Что?.."

Прикосновение чьих-то пальцев к плечу вывело Второва из оцепенения.

— Пойдемте с нами, — сказал незнакомец.

Второву показалось, что ему уже встречалось это безразличное лицо и этот спокойный, ожидающий взгляд, исполненный скрытой силы.

— Да, да, пойдемте, — заторопился Михайлов.

Алексей Кузьмич только головой тряхнул, как бы подтверждая слова Михайлова. Второв ощутил отчуждающую силу этого слова — «пойдемте».

Они пошли. Второва поразило, какими чужими и незнакомыми показались ему толпившиеся вокруг люди. Он работал с ними около десяти лет, знал всех очень хорошо, но сейчас как будто видел впервые…

В директорском кабинете, как всегда, было тихо и уютно.

Алексей Кузьмич не сел за свой стол, он просеменил к окну и, глядя во двор, с деланной шутливостью сказал:

— Давайте выкладывайте, Александр Григорьевич, что вы там накудесничали. Не томите нас, фокусник…

Остальные расселись куда попало. Ученый секретарь Григорович плюхнулся в кресло, трое незнакомых сели вместе на диван, Михайлов, поколебавшись, присел у края директорского стола и начал что-то записывать. Только Второв остался стоять.

— А что я могу сказать? — Он раздраженно развел руками. — Самому ничего не понятно.

— Простите, товарищ Второв, — сказал Михайлов, выпрямляясь. — Мне как замдиректора по научной части ваша позиция кажется более чем странной! Погибла ваша лаборатория, и не только ваша, там ведь этаж занят Тимофеем Трофимовичем, туда вложены десятки миллионов государственных рублей, уничтожено уникальное оборудование, хорошо, что обошлось без человеческих жертв, а вам нечего сказать! Вы обязаны — понимаете, обязаны доложить нам обо всем, что могло стать источником этого несчастья. Вы должны помнить, сколько хлопот причинили многим уважаемым… да всем, пока государство, и, в частности, институт, не обеспечило работу по вашей поисковой теме. Мы вашими поисками во как сыты! — Михайлов рубанул себя по шее.

"Жаль, что твоя рука не гильотинный нож", — подумал Второв.

— Я действительно ничего не знаю, — сказал он. — Ведь вы хотите, чтобы я назвал причины катастрофы, не так ли? А я не могу этого сделать. Я просто ума не приложу, отчего все так… получилось. Я очень рад, что вахтер остался жив… Но отчего без дыма и огня сгорела лаборатория, я не знаю и не понимаю…