Ярмо Господне (СИ)

Овеществленные трехмерные изображения рыцарь Филипп уже научился отличать от обыденной предметной действительности. Потому он, не приподнимаясь со скамьи, благожелательно кивнул черноволосой голубоглазой девушке, обмундированной в такое же, как и ее начальство, в зелено-крапчатое орденское одеяние без каких-либо мирских знаков различия.

Сохраняя все тот же внешне невозмутимый и безразличный вид, не покидая рыцарской ипостаси, Филипп Ирнеев не замедлил узнать в явившемся перед его глазами субалтерне собственную дочь Наталью. Сообщать ему о том нет нужды.

Поэтому инквизитор-коадьютор уместно промолчал и вскоре жестом отправил восвояси учтиво говорящую голограмму. Она слишком дерзко и вызывающе, по его мнению, взирала и на родного отца и на командование орденским звеном.

— Сквайра по особым поручениям Наталью подобно мне, отец Филипп, готовила дама-зелот Прасковья, — рассудил нелишним сдержанно, с намеком, пояснить рыцарь Иоанн.

«Дщерь свою духовную Ванька содержит строго. Зато Параскева моя незабвенная Пятница сию ученицу по-матерински излишне балует. Туда же и дед Патрикей, знать, норовит всунуться в честь моего достопамятства и генетического наследия.

При всем том близкородственные взаимоотношения Насти с оным биологическим чадом ex vitro не лишены pro memoria et pro tempore психологических сложностей совсем даже не арматорских стеклянно-оловянных…

Ничего, будет время, и все поправим… Аккуратненько подправим дидактически. Педагогия, патер ностер…

Имеется где-то еще средь домочадцев и наш любимый сын. Пускай с ним у Настены вышло беспроблемно. Не рожала и особо не воспитывала…

Любопытственно… Выходит, сценарий моей приемной адаптации они сообща заранее подробно проработали. В том числе и Ванькино ученическое почитание и появление строптивой дочери Натальи издалека… из-за моря-океана, из Америки… И предстоящее явление Насти как ни в чем не бывало, не пропадало, словно бы ничего и не было…

В целом, как доктор Анастасия Ярославовна Ирнеева строжайше прописала при встрече с объектом из ряда вон из прошлого выходящим…Что ж, будем соотноситься…»

Настя ни в чем не обманула прогностических ожиданий Филиппа и спустя каких-то десять относительных минут персонально появилась, материализовалась перед ним в блестящем зелено-золотом узком длинном платье, в изумрудном берете с топазовой кокардой.

— Привет, Фил. Еще, ясен пень, не вечер, но коли муж мой любимый и единственный в смокинге, то и жене надлежит облачиться в вечернее платье.

Настя сурово взглянула на Ивана, по-докторски насупила брови:

— Чё тут расселся, будто Леда у Зевса на яйцах?!! Ать-два, бегом марш докладывать об успехе всем нашим и приглашать к нам на семейный обед к семи пополудни!

Патрик и Манька в Риме ждут не дождутся хороших новостей, ясен пень.

Прасковья твоя на орбите геосинхронно дергается. Ей наши наземные часовые пояса вагинально в глубокую эклиптику. Зато рыцаря Филиппа в добром здравии она жаждала увидеть побольше тебя и меня вместе взятых.

Викуся в Кёниге вся издергалась. Контору свою научную вверх дном переворачивает, от моря до моря сотрудников на уши и на ковер трехмерно ставит.

Про остальных, кто нам сегодня нужен, смотри не позабудь, раззява! Не то я тебе, мой Ванечка, завтра поутряни такой прошмандец закачу оздоровительный, ой пожалеешь, что мужчинкой родился.

Проваливай, да побыстрее…Ты меня знаешь, голубчик предстательный, два яичка в мешочек…

— Знаю, Настасья Ярославна, — коротко отозвался рыцарь Иван.

Он терпеливо, привычно выслушал арматорские образные тирады кавалерственной дамы и едва это стало возможным немедленно ретировался. С места не провалился, но мгновенно исчез, оставив Настю и Филиппа вдвоем.

«…Настя — дама-зелот девятого круга посвящения, самая молодая из клеротов и мастеров-арматоров в орденских конгрегациях Востока и Запада…

Теургическое оружие — тот же Вальтер Вальс и кавалерственный клинок Матарон, некогда принадлежавший даме-зелоту Веронике…

Неужто Ника?!!»

Филипп поднялся с каменной скамьи, установил аудиовизуальную защиту, наглухо закрыв себя и Настю. И оба они не смогли удержать навернувшихся слез, порывисто обнявшись…

— …Ника ушла от мира, когда потеряла Руперта, навсегда затворилась в убежище. Она барона Ирлихта по-настоящему крепко-крепко любила. Разделила с мужем судьбу и воздаяние…

Матарон она мне вот завещала. Мое давнее неофитское видение вот-таки оказалось печально пророческим, Фил.

— Давай без суеверий, Настасья, — овладел собой Филипп. — Как Руперт погиб?

— В официальном заключении фигурирует фатальная руководящая ошибка рыцаря-адепта Руперта Ирлихта фон Коринта в тригональном ритуале при посвящении в дамы-зелоты одной тупой и уродливой неофитки. Между тем все уверены: это ему ретрибутивность за ускоренный переход в ранг адепта и неимоверную удачливость в течение многих лет.

— По-твоему он ничего не предусмотрел, не предвосхитил? Может, его надолго выкинуло в безвременье, как меня или Рандольфо?