Ярослав Мудрый

— Есть разные способы, кои содействуют избавлению от боли. Всё зависит, в какое время дня ты находишься после внушения. Утром — одни приемы, днем — другие, а ночью — третьи. Я научу тебя, но ты никогда не забывай о них. Никогда! Ибо забытье может привести к твоей погибели.

И Тихомир не забывал. Сейчас он доложен окунуться головой в росистые травы и лежать до тех пор, пока голове не станет легче; но и это не всё. Надо подняться, разыскать березу и на добрый час прижаться к ней спиной и затылком. А чтобы окончательно избавиться от боли, следует обвязать голову венком из трав и листьев горицвета, кипрея и мелисы, от коих голова станет совсем ясной. Можно сделать и настой из этих пользительных растений.

Когда Тихомир пришел в себя, то ощутил чувство жажды и голода. Но это уже были обычные заботы, кои его ничуть не беспокоили. Летний лес всегда и напоит, и накормит.

Вскоре он шел по направлению к Ростову и думал. Прежде о Сиворге. Этот верховный жрец и вождь Медвежьего угла оказался чересчур жестоким и… непоследовательным. Он отменил свой прежний приказ и под усиленной охраной воев, заточил Тихомира в какой-то смрадной, обветшалой хижине.

На другой день пришел Сиворг.

— С какой целью тебя прислал, Ярослав?

— Он хочет установить с твоим племенем мир и начать торговлю.

— Но почему он прислал ко мне внука волхва, а не своего человека?

— То мне неизвестно.

— Лжешь! Ты прислан сюда, чтобы выглядеть мое войско, и ты выглядел. А теперь, если хочешь остаться жить, расскажи мне о числе воев Ярослава, и все ли они имеют доспехи.

— Этого я не знаю. Я никогда не интересовался дружиной князя Ярослава.

— Опять лжешь, подлый переметчик! Я прикажу выдавать тебе на день по одной кружке воды, но ты не получишь ни единой крошки хлеба. А когда начнешь издыхать с голоду, покличешь меня и всё расскажешь о дружине ростовского князя.

Больше верховный жрец не появлялся. На четвертые сутки Тихомир начал ослабевать, но это его не тревожило. Он спокойно умрет и его душа переместится к богам, где она обретет вечную жизнь.

На пятый день Сиворг приказал снять охрану, а Тихомира велел заковать в цепи. И в ту же ночь в хижину проскользнула молодая девушка. Лучи трепетного лунного света, проникнув через отверстия хижины, осветили ее длинные черные волосы.

— Я принесла тебе кувшин молока и лепешек.

— Не надо. Я уже готовлюсь отойти к богам.

— Ты очень молод, и тебе еще надо долго жить на земле, а не на небесах.

— Ты рискуешь. Быстро уходи.

— Я не покину тебя до тех пор, пока ты не начнешь принимать пищу.

В голосе девушки прозвучала такая непреклонность, что Тихомиру ничего не оставалось, как приступить к еде.

— Почему теперь не уходишь?

— Мне нужен пустой кувшин. Нельзя оставлять его в хижине.

— Разумно.

Опорожнив кувшин и съев лепешки, Тихомир поблагодарил девушку:

— Спасибо тебе, милая душа.

— Завтра я снова приду.

— А жреца тебе не страшно?

— Нет. Сейчас все спят. К тому же жрец знает, что к твоей хижине никто не смеет подойти.

— А ты?

— И я, но… А впрочем, я тебе в другой раз расскажу. Жаль, что твои ноги закованы.

И с этими словами девушка удалились из хижины.

На другую ночь (кроме молока и лепешек) она принесла Тихомиру добрый кусок жареной оленины.

— Угощайся, Тихомир.

— Ты знаешь мое имя? А тебя как звать?

— Радмирой.

— Странно. Но наши имена похожи… А теперь ты расскажи о себе.

— Пока ты будешь есть, я постараюсь рассказать. Недалеко от Волги, в лесах, с давних времен проживало небольшое славянское племя. Новгородские ушкуйники, кои поселились в Медвежьем углу, каким-то образом проведали про наше маленькое селище, разорили и погубили его, а меня привели в подарок вождю. Это случилось два года назад.

Сиворг задумал обесчестить меня, но я впилась зубами в его шею и едва не перекусила его жилу. Вождь избил меня и выкинул из своего жилища. Хорошо, что не приказал убить. Меня подобрали добрые люди, и с тех пор я у них и живу. Они стали мне вместо родителей. Отец промышляет охотой, а мать — рукоделием.

— А Сиворг так и простил тебя?

— Едва ли. Когда он видит меня, его глаза наполняются злобой. В минувшем году он заставил меня дать клятву священному Световиду, что я никогда не покину племя Медвежьего угла.

— Он что-то задумал.

— Может и так, Тихомир.

— Почему ты захотела, чтобы я остался жив?

— Когда я впервые увидела тебя, то сразу поняла, что у тебя доброе сердце. К тому же, — Радмира запнулась, — к тому же… ты очень красивый юноша.

— Я никогда не обращал на это внимания.

— Так обращай… Впереди тебя ждет большая любовь.

— Откуда тебе знать?

— Сердце подсказывает.

Тихомир лишь плечами пожал.

Глава 26 СЕРДЦЕ ВЕЩАЕТ

Через две недели к нему вновь пришел верховный жрец. Тот осмотрел узника и с ненавистью произнес:

— В твою душу вселился дьявол. Он изгнал из тебя голод и сберег твою жизнь… Ты расскажешь о дружине Ярослава?

— Я отвечу теми же словами.

— Тогда дьявол уже не спасет тебя. Вои! Киньте этого нечестивца священной медведице!..