Ярослав Мудрый. Историческая дилогия

В ту ночь (по древнему языческому обряду, как повелел перед смертью сам Владимир, оставшийся в душе язычником), проломав пол между двумя клетями, на вожжах спустили тело Владимира на землю, завернули в бухарский ковер, положили на сани, запряженные восьмью парами белых волов, как требовал стародавний полянский обычай доставили в Киев и захоронили в Десятинной церкви, [246]положив в мраморную домовину в пределе Святого Климента.

На плачи и стенания нищих, убогих и калик перехожих, начал сбегаться киевский люд.

На какое-то время упредили бояре Святополка, и все поджидали Бориса. Тот вот-вот должен примчать в Киев.

Но перехитрить Святополка не удалось. Усыновленный племянник Владимира и недавно им прощенный, как только услышал о смерти Крестителя, сунул щедрую мзду митрополиту и заявил:

— Венчай меня на престол, владыка.

— Но… покойный князь завещал трон Борису.

— Не тебе ли ведать, Феопемт, что мой отец лишился рассудка и нарушил закон престолонаследия.

— Но…

— Никаких «но!», владыка! Коль откажешься венчать законного наследника, уйдешь в иной мир.

Феопемт был умен, но труслив. Этот человек может и впрямь его живота лишить. Если не сам — то его прислужники.

И митрополит услужливо произнес:

— По вашему древнему закону столом должен наследовать старший сын.

— Вот так-то лучше, владыка.

В тот же день напуганный Феопемт объявил Святополка великим князем, а тот собрал киевлян и, стараясь добиться их расположения, принялся раздавать из отцовской казны богатые подарки: золото, серебро, меха, дорогую одежду, самоцветы. Восклицал:

— Крест целовал на том, что буду вам добрым, заботливым князем и во всем блюсти отцовский обычай!

Киевляне подарки брали, но без радости. Сердце их не было со Святополком, поелику братья их находились на войне с Борисом. Хмуро толковали:

— Задабривает нас Святополк, но не к добру его злато и серебро.

— Не к добру! Сколь отчей казны опустошил, кою князь Владимир десятками лет собирал.

— Своих братьев пугается, нас заставит на них ополчиться. Зря, что ль казну расточает? Вылез из погреба и давай отцовские гривны швырять. Ох, не к добру братцы!

— Скорей бы Борис с дружиной вернулся…

Святополк, почувствовав, что престол его не такой уж стойкий, помчал в город Вышгород, где он просидел в порубе несколько лет. Это Святополка не смущало: в Вышгороде проживали бояре, некогда выдворенные князем Владимиром из Киева. Там их было немало.

Великий князь превратил бывший город великой княгини Ольги в узилище, место заключения людей, провинившихся или оклеветанных перед Владимиром, оказавшихся на долгое время «в забытьи», в глубоких погребах, под замком, в железных оковах.

Опальные бояре с сочувствием относились к Святополку, а когда его выпростали из поруба, усыновленный племянник стал частым гостем городской знати. А вскоре и вовсе бояре перешли к нему на службу.

В Прощеное воскресенье великий князь вызвал племянника из Вышгорода и сухо произнес:

— Я прощаю тебя, Святополк, и даю тебе Вышгородскую волость.

Вышгород славился своей мощной крепостью, стоял выше Киева на правом обрывистом берегу Днепра, в пятнадцати верстах от стольного града.

Милость великого князя не утешила Святополка. Он надеялся вновь оказаться в Турове, дабы сидеть неподалеку от своего тестя, короля Болеслава. Конечно, он поблагодарил Владимира Святославича, но душу его переполняла злость. Теперь сидеть ему под боком у Киева, каждый шаг его будет на виду. Князь Владимир ничего без хитрого умысла не делает.

Бояре же Вышгорода встретили нового князя с превеликой радостью:

— Все к тебе на службу перейдем. Здесь тебе не долго сидеть. Чу, великого князя все чаще недуг прихватывает, и коль он тебя усыновил — ты самый старший сын. Не Борису, а Святополку киевским престолом владеть…

«Завладел, да вот престол шатается. Бояре крест целовали, верой и правдой-де служить будем. Ну что ж, поглядим», — раздумывал Святополк, поспешая в Вышгород.

Прибыл в город ночью, и тотчас таем, воровски позвал к себе бояр Путшу, Талеца, Еловита и Ляшко.

Усевшись в княжеское кресло, обвел испытующим взглядом бояр и спросил:

— Перед образом Христа клятву давали. Так преданы ли вы мне всем сердцем?

Бояре без колебаний ответили:

— Согласны головы сложить за тебя, князь Святополк.

— Испытаю вашу преданность, и коль выполните мое поручение, сидеть вам старшими боярами в великокняжеской думе.

— Что от нас надобно, Святополк Владимирыч? Мы на всё готовы.

— Киевляне жаждут видеть на престоле моего младшего брата Бориса. Найдите способ убить его.

— Мы исполним твою просьбу, князь! — твердо заявили бояре.

(О таких людях вспоминаются слова Соломона: [247]«Спешат они на пролитие крови без правды, ибо принимают они участие в пролитии крови и навлекают на себя несчастия. Таковы пути всех, совершающих беззаконие, ибо нечестием изымают свою душу»).

Святополк возненавидел Бориса еще с тех пор, когда был узником Вышгорода. Доброхоты нашептывали: