Ярослав Умный. Конунг Руси

Фундиторы укладывали такой снаряд в петлю своей фустибулы. Им его поджигали. И они метали этот горшочек в тот или иной корабль, более-менее удаленный от их собственного. Так, чтобы в самую гущу. Тонкостенный керамический горшочек разбивался, ударившись о дерево. Древесный спирт выплескивался и вспыхивал, подожженный от искр или даже открытого огня фитиля. И, в свою очередь, подпаливал деготь, каковым были пропитаны корабельные доски… да и вообще все на кораблях в ту эпоху.

Однако сближение продолжалось.

Какие-то корабли прорывались почти в упор и пытались идти на абордаж. Но их встречали залпами сулиц, бросаемых с высоких бортов русских джонок. И ударами топоров, ежели кто-то пытался забраться наверх. Так называемые кошки в морской обиход еще не вошли, а штурмовых лестниц у них не было. Поэтому взятие на абордаж таких высокобортных кораблей представляло немалую сложность. Тем более под столь губительным обстрелом дротиками, каковым нападающие их подвергали.

При этом русские джонки шли под парусом и набрав скорость. Что позволяло им безболезненно сближаться с противником и ломать ему весла. Раз за разом.

Впрочем, колонну корабли Ярослава держали. Их командиры и экипажи вполне отчетливо понимали, что, оставшись в одиночку, они не выживут. Да и остановившись – тоже. Поэтому держались и колонны, и скорости, не пытаясь геройствовать.

Тем же кораблям халифа, что проскакивали за последним, двенадцатым, мателотом, кидали с высокого борта прощальный подарок – керамическую гранату со спиртом. Большую. Ту, что применяли в онаграх. Учитывая потери в личном составе – тот еще подарок. Ведь много спирта давало много огня. Быстрого огня, который иной раз вспыхивал целой стеной. Да, такой огонь легко заливался водой. Если получалось. Но в той давке и суете подобными делами заниматься не всегда было возможно…

Рагнар стоял на своем корабле и смотрел каким-то безумным взглядом на происходящее. Корабли этого странного ромейца шли сквозь флот арабов, как раскаленный нож сквозь масло. А по обе стороны от них все начинало полыхать огнем. Казалось, будто на противников Ярослава нисходил небесный огонь, поражая их за дерзость.

Византийцы, что также, пораженные, наблюдали за происходящим, тоже не верили своим глазам. И молились. И крестились. И вообще – всем видом своим выражали рефлексии. Не может же быть, чтобы язычнику ТАК благоволили боги… да… именно БОГИ, а не Всевышний. Ибо о том, какой ереси придерживается Ярослав, все они уже знали. То не являлось никаким секретом в Византии в силу определенных обстоятельств.

Первым не выдержал Ивар.

Он что-то закричал, призывая своих людей к бою. И почти сразу взревела толпа викингов, покрывая море воинственными кличами. Не только бойцы Ивара. Все. Столь явное благоволение небес воодушевило викингов чрезвычайно. Как бы не в большей степени, чем пробило мораль Сирийскому флоту халифа.

Викинги налегли на весла и устремились вперед.

Ни Рагнар, ни Бьёрн, ни другие их предводители более не управляли процессом. Не решились бы. Против взревевшей толпы только безумец бы решился выступить. Поэтому они с головой погрузились в сие действо, постаравшись «набить как можно больше фрагов, пока небеса наблюдали за ними».

За ними двинулись и греки. Они, конечно, не впали, как викинги, в массовое боевое безумие. Но были тоже очень сильно воодушевлены, и вывести их теперь из этого оголтелого раша не было никакой возможности. Никто бы просто не понял, не оценил и не согласился. Победа ведь. Вот она. Протяни и возьми. После стольких лет боли. После стольких поражений…

Ярослав же шел своей эскадрой сквозь «бушующее море кораблей» халифата и разил… разил… разил… Прошел сквозь этот флот. И развернулся, начав продвигаться вдоль фланга, отсекая основной массе кораблей отступление на юго-восток.

Увидев, что викинги и греки пошли в атаку, он прекратил стрелять зажигательными боеприпасами, перейдя на средства психологического действия. В частности, стрелы он начал применять со свистящими насадками[63], а пращники перешли с горшочков с зажигательной смесью на едкие дымовые составы. Куда менее эффективные, но вполне пригодные для деморализации противника, который и так уже поплыл.

И была бойня…

Викинги, как показал поход Бьёрна Железнобокового, на голову превосходили войска халифата при столкновениях лоб в лоб на равных. Прежде всего по боевому духу. Снаряжение же их было сопоставимо. Сами же викинги, в силу рациона и климата, вырастали крупнее, что в совокупности и решало исход боевых столкновений. Сложно спорить с тем, кто крупнее и, как правило, сильнее тебя, так еще и прет на тебя с топором в руке, мечтая отправиться в Вальхаллу. Да, мусульман может ожидать рай после смерти, с прекрасными гуриями. Но в рай у них попасть не так просто. А тут главное – умереть в бою, проявив себя достойным того, чтобы великий бог Один прислал валькирий для приглашения тебя в свою небесную дружину.