Ярослав Умный. Конунг Руси

Он прошел ближе к стенам и, только убедившись в том, что на них нет ни единой души, решился с атакой на сонных постовых, что беспечно расположились у остова маяка. А потом один из его людей, зайдя за этот остов со стороны моря, начал махать двумя факелами, подпаленными от костра, подавая таким образом условные сигналы флоту. И тут же к острову устремилось несколько джонок, дабы на берег сошли самые боеспособные части сил вторжения – легионеры.

Ивар же тем временем подошел к стене и, закинув на нее «кошку»[64], начал подъем наверх. Он, как и все его люди, был без доспехов и прочих громыхающих вещей, просто накинув большие черные волчьи шкуры, прекрасно скрадывающие их в этой южной темноте, превращая в смазанные, едва различимые силуэты.

Первым поднялся сам Бескостный.

Лег на слегка обветшалую и покатую стену. И замер, прислушиваясь.

Тишина.

Закрепив на стене еще одну «кошку», он сбросил ее конец внутрь укрепления и осторожно по ней спустился. Как и раньше, стараясь не создавать лишнего шума. А следом на стену уже лез его товарищ, очень скоро присоединившийся к своему конунгу. Потом еще один. И еще.

Тихо. Аккуратно. Ни одного лишнего камешка не упало.

Осмотревшись, эти «северные волки» вновь достали свои боевые топоры и устремились к воротам. Там, как и ожидалось, дремали стражники. Чего им бояться-то? Ворота закрыты. Там, на острове, еще один пост, который в случае чего поднимет шум. А торговый город спит, отдыхая после тяжелого трудового дня. Кто-то торговал, кто-то таскал грузы, а рабы и рабыни тихо плакали, стараясь не вызвать гнев своих владельцев…

Язид ибн Абдалла аль-Хулвани проснулся под утро от пронзительных звуков буцины. Он вскочил на постели так, словно его обдали кипятком. Подбежал к окну. И на несколько секунд потерял дар речи.

– LEGIO AETERNA VITRIX![65] – взревели удивительно единообразные бойцы, входящие в северные ворота, те, что выходили к острову Фарос и порту. Сверкающие шлемы, украшенные поперечными и продольными гребнями. Кольчуги с характерными наплечниками. И большие овальные щиты с веретеном удачи и молниями на красном поле.

– U-U-U! – проревели эти бойцы.

Вновь зазвучали пронзительные и весьма громкие буцины, которые, наверное, перебудили уже весь город. Забили барабаны.

Язид не знал латыни. Но, став наместником Египта, он объехал вверенные ему халифом владения. И ему довелось увидеть много всякого рода фресок и изображений, оставшихся со времен старой Империи. Еще древней. Еще языческой.

И он узнавал эту «птичку на палке», которую нес воин с накинутой на него шкурой какого-то хищника. Он узнавал эти щиты. Он узнавал эти силуэты воинов. Да, не такие, как на фресках. Но он был достаточно умен, чтобы понять – фрески не все изображают в должной степени точно. Похожие – и ладно.

Он был правоверным мусульманином, и его немало раздражало изображение людей. Но, если бы не те изображения, он бы сейчас даже и не понял, что за войско вторглось в его город.

А в порт Александрии заходил корабль за кораблем. Их было много. Очень много. И совершенно ясно, что эти «восставшие мертвецы» лишь предваряют вторжение. И все те увещевания халифа быть осторожными и бдительными встали на свое место… но было уже поздно… слишком поздно…

И все же Язид попытался.

Он собрал гарнизон и встретил Ярослава перед дворцом. То есть на площади, называвшейся в античные времена Агорой. Просто набил туда своих бойцов и поставил в стену щитов. Ну хоть как-то.

Легионеры шли от северных ворот довольно медленно, стараясь поднять как можно больше шума. Но пришли ко дворцу очень быстро, ибо было недалеко. Поэтому Язид едва успел построить своих ребят, как на площадь стали втягиваться эти странные противники с красивыми красными щитами.

Заметив врага, легионеры тут же заткнулись. И начали быстро втягиваться и строиться в удивительно ровные шеренги. Повинуясь лишь командам своих командиров, отдаваемых на латыни. Ведь в легионе, дабы не путать с досужей болтовней, все команды отдавались строго на латыни.

Построились.

И пошли, повинуясь звуковому сигналу и командам своих офицеров. Единообразное вооружение и снаряжение. Они, на взгляд эмира Египта, выглядели так, словно сотворены какими-то высшими силами. Ибо ни одно войско так не выглядит. Всегда все вразнобой. А тут нет… тут все один к одному. И такие слаженные.

Подойдя, удерживая слитный строй шагов на десять, легионеры дали залп пилумами, ставший совершенной неожиданностью для бойцов гарнизона. В первую линию Язид поставил тех, у кого был доспех получше. Вот их-то и сразил этот залп, посеяв панику и разброд в остальных.

– LEGIO AETERNA VITRIX! – рявкнул центурион с красным поперечным гребнем на шлеме.

– AETERNA VITRIX! – слитно вторили ему все остальные бойцы. – U-U-U! – заревели они и пошли в клинч. Когда же до врагов оставалась пара шагов, замолчали и начали, сохраняя максимальную тишину, давить войска халифа на римский манер.

Поначалу те как-то сопротивлялись, пытаясь удерживать эти наседающие «щиты» легкими копьями. Но получалось плохо. Приходилось отходить.