Ярослав Умный. Первый князь Руси (СИ)

Легкие копья ополченцы держали верхним хватом без опоры на край щита. То есть, как викинги и прочие варвары. Из-за чего длину им пришлось ограничить всего двумя метрами. Ярослав поначалу хотел было увеличить длину копий до трех метров и заставить ими оперировать как ланцеарии поздней Римской Империи с хватом за самый торец и опорой на край щита. Но ничего не вышло. Не хватало ребятам выучки. Их строй бы держать научить более-менее, про боевые навыки и речи не шло. Разве что дружинники такое могли потянуть, но толку со столь небольшого количества «длинных копий» не было никакого.

Большой проблемой были шлемы. Их не было в достатке. А они требовались. При больших щитах наличие кольчуги или какого-то другого доспеха на тело было не так важно. А вот шлемы – да… очень были нужны…

После битвы с угро-финнами и осенней стычки с Хьярвардом было захвачено много щитов с умбонами. Их диаметр был невелик – в среднем около пятнадцати сантиметров, что не позволяла слепить из него шлем. Однако их было довольно много. Плюс те щиты, что имелись в самом Гнезде. Их ведь заменяли новыми, полностью деревянными. А у Мала и Кента имелся механический молот, приводимый в действие четверкой парней. Что радикально повышало производительность кузнечного труда. Этим Ярослав и решился воспользоваться.

У первого умбона опускали поля, формируя полусферический купол. Второй умбон рассекали пополам и расковывали из него две полосы полей, которые заклепками крепили к куполу. Получалась этакое подобие традиционной для позднего средневековья шапели или шаперона или… как еще его только не называли. Очень популярный дешевый шлем для пехоты. На голову этот шлем надевался на плотный стеганный подшлемник и фиксировался подбородочным ремнем. Причем не обычным, а сразу Y-образным.

Никто не был против променять свой старый щит на новый большой щит и шлем. Выгодный обмен. Ведь новый щит, как всем показали, держал удары лучше, чем старый. Да, можно было принимать удары на умбон. В поединке. В строю же этот компонент просто прикрывал руку и не более того. Когда ты стоишь плечо к плечу со своими товарищами щитом особенно не помашешь. Поэтому радимичей встретил строй больших круглый щитов и торчащих из-за них голов в шапелях.

Шлем по тем годам – очень дорогая штука. Любой. А тут – все ополчение поселения в них. Какая удача! Какая добыча! Ведь их так немного…

Несмотря на разрозненный натиск, который, по-хорошему, эти отделения могли удержать, они начали отступать. По команде. По удару барабана. Раз. И шаг назад. Раз. И еще один. Плавно. Осторожно. Удерживая строй, на который наседали супостаты. И еще. И еще. И еще.

И вот, миновав усадьбу, отделение откатилось за перекресток, боковые проходы которого оказались завалены и непроходимы. Радимичи, вдохновляемые своим успешным натиском, упорно лезли вперед, втягиваясь все глубже и глубже в эту западню.

Под ногами у них оставались их же соплеменники. Ибо потерь они уже понесли много. Но ведь они наступали! Они теснили врага! Они побеждали! И куш был очень вкусен. Столько шлемов! Это же такое богатство! А значит и в самих усадьбах есть чем поживиться…

И тут прозвучал рог, после которого отступающие остановились. Ярослав завершил свой маневр.

Дождавшись установки боевого контакта, он повел своих людей через боковой проход, который тут же завалили женщины. На случай обходного маневра радимичей такие импровизированные баррикады были сооружены по периметру. Чтобы никто не зашел защитникам в тыл. Сам же Ярослав обошел со своими людьми по большой дуге и, дождавшись, когда нападающие полностью втянутся в проходы между усадьбами, пошел в атаку.

Цель была проста. Запереть их и переколоть копьями. Медленно сближаясь и сдавливая врагов словно тиски… словно пресс. Тем более что с тыла находились самые небоеспособные и беззащитные, лишенные даже щитов. И вождь, он точно был где-то там.

И вот – началось.

Как только за спинами нападающих появились парни с большими щитами и странными шлемами наступила паника. Ведь получалось, что они в ловушке и деваться им некуда. И без того нестройные ряды совершенно смешались. Люди стали мельтешить, дергаться, мешая даже тем, кто пытался держаться и дать хоть какой-то отпор этой стене наседающих «щитов».

Верхняя позиция легких копий, взятых обратным хватом позволяла наносить недалекие, но очень быстрые и точные удары. Прямо как швейной машинкой работать. И пока противник пер вперед, воодушевленный победой, это так себе работало. Много принималось на щит. То теперь, раскрылось во всей красе. А копье – не меч. Раны от него куда опаснее. Даже и не в горло, а в лицо или в корпус. По сокрушительности с ним мог сравниться только топор, но он не был таким быстрым.