Ярослава. Ворожея (СИ)

Нечисть сновала у ног Дара чернильными гадюшницами, и в тех местах, где тела их тленные касались снега, следов не оставалось. Мертвое на живом. Черные хвосты извивались, разбухая с каждой минутой, и степняк едва сдержался: то ж жизнь братова напитывала гадов.

И волчье с красными глазами, собравшись кругом поляны, выло громко, отчаянно. Оно разумело, что жизни на всех не хватит. Так хоть бы плоти утянуть. Только плоть - позже. Дождется. Будет еще теплой. Нынче же...

Беленицы вскинулись разом. Подняли аспидные прорехи глаз на незваного гостя и зашипели:

- Почто привела его, сестра?

- Почто? - Омела улыбнулась. - Так ведь одного мало. Это ж не нае-е-е-сться...

Омела закружилась, изгибаясь кругом своей оси, и мигом взобралась на дерево:

- Только этого пока не троньте, его Госпожа искала. Спрошу-у-у-у...

Она оборотилась сухолетом. Запульсировала, задрожала, усиливая медуничный запах. И марево, что дрогнуло у кряжистого ствола, проступило острее. А беленицы вперились невидящими взорами в степняка.

- Помню-помню, - сказала одна, - протягивая к Дару руки тонкие, костяные. С когтями длинными, которые лишь у скотины хищной бывают. Не дотянулась, остановившись: - Роговлад. Я ж встречала тебя однажды в лесу этом. Звала...

Она скользнула по снегу осторожно. И тоже вот - без следа. Остановилась у самого лица, позволяя разглядеть себя:

- Что, не хороша?

- Хороша, - откликнулся Дар, - для беленицы. Или вот для того, кто не разберется...

- Ты бы тоже не разобрался, коль не наузы. Тогда вот маткина спасла, нынче - другая. Ворожебная, мощная. Бусы, что из рун носишь. Покажешь?

Она подцепила пальцами алой нити наузу, что повязывала нареченному Ярослава на запястье в день их сговорин. Да глазом окинула рунную цепь, что оставила ему старая крайя. И тут же отпрянула. А от мертвой кожи потянуло смрадом, дымом вот...

- Шлюбная науза, верно? Зря ты оставил свою ворожею, степняк. Сильна она, спасла бы...

И беленица обернулась к сестрам. Завыла голосом утробным, припоминая:

- Рунница, что у границы Лесных Земель...

И те вторили ей:

- Сильна! Сильна...

- А вот ты без нее - нет. И тогда...

Тонкая ладонь снова коснулась кожи, оставив на лице глубокую рану. Острые когти спустились ниже, разорвав мех тулупа прочного, коснулись груди:

- Сердце мощное, - удовлетворенно закрыла глаза беленица, - и бьется...

Она широко раскрыла глаза, выплевывая на белый снег только что выпитую кровь. Закашлялась:

- Я бессмертна, воин. Тот клинок, что ты вогнал...