Ярослава. Ворожея (СИ)

Аслан был нетерпелив. Стремился скорее достигнуть Белого Города, где войной его желал встретить сын наследный, единственный. И, быть может, та нетерпеливость и сыграла со старым лисом злую шутку. Да только и урок дала ценный.

А сталось все так.

На седьмые сутки ото дня, когда Степь осталась позади, а лесной массив прочно сомкнулся кругом степняков, решили ставить лагерь. Да и понятно: лес кругом, до ближайшего села далеко. И вряд ли Элбарс-Тигр, наместник Белограда да первый сын Хана, станет встречать их так далеко от дома. И, значит, можно в последний раз передохнуть.

Шатры ставили скоро. Костры палили. И мясо соленое горело на углях, позволяя степным войскам согреться.

С чего все началось, уж и не помнил никто.

Да только по лагерю раздался вой. Волчий будто бы, голодный.

И степняки взялись за луки. Боялись? Верно, нет. Потому как и Степь кидалась на детей своих клыками хищных собак, шакалами прозванных. Да кусала за ноги змеей ядовитой. Забирала одного за другим.

Степь ведь тоже живая, ей кровь нужна... И степняки отдавали ее. Понемногу.

Вот и тут...

Аслан-хан поначалу и не придал значения вою. Махнул лишь рукой, приказывая выставить по периметру лагеря лучников степных, да каждого чтоб с лишним колчаном стрел. Смолу зажечь, обнеся коловратом шатры. Следить. Зверье, что с него взять?

Да только вой усиливался. Волчий, голодный. И у шатра вместе с воем тем послышалась ругань да крики, отчего сам Аслан-хан решился выйти наружу.

Здесь были три его бахса - все старые, белобородые. Еще те, что у Абу в учениках ходили. И все три не знали покоя. Вот только стража не пускала их в шатер:

- Хан отдыхает. Велел не тревожить.

Аслан подошел еще ближе, когда расслышал:

- Впусти, ворожба творится. Если не помочь, все погибнем.

И тогда Аслан движением руки приказал степняку впустить старцев.

- Хан, - обратился к нему Нурлет, почтенный старик, чей век перевалил за сотню зим, - не сердись. Выслушай нас.

Старик был скромен и немногословен, и Аслан ведал: уж коль он пришел говорить, значит, тому есть, о чем сказать. Стоявшие позади Ерлан и Максат казались в сравнении с Нурлетом не просто молодыми - юными. Аслан-хан помнил, как в далеком детстве они вместе забавлялись на просторах Степи, когда Нурлет уже был почитаемым бахсом. И даже теперь, когда оба его друга стали признанными провидцами, они не перечили старцу.