Ярослава. Ворожея (СИ)

- Дева остановилась у самых моих ног. Коснулась чела. И хоть рука ее была теплой, я ощутил не просто холод - могильную мерзлоту, что шла от нее. И запах... медуницы словно бы, травы летней. И не в том дело, что среди зимы так сладко не пахнет. А в том, что по-за запахом сладким терялся, вился завитками, другой, едва различимый - гнилой плоти. И я не сдержался, зажав нос ладонью.

Старик снова поднес ладонь к носу, и, когда отнял ее, пальцы оказались окрашены багрянцем:

- Дева не смутилась. Она коснулась губами моих губ, а потом каждый из ее волков подошел ко мне. Глаза их были налиты багрянцем, а из пастей текла зловонная слюна, что орошала ковер моего шатра.

Он попытался отереть руку о длинную шубу, но кровь, застывшая на морозном воздухе, не стиралась:

- Белый волк сомкнул пасть на моей правой руке, - он протянул ту ладонь к Аслану, чтобы показать: нынче она была не такой, как вчера. Покрытая темными жилами, она бугрилась, и жилы эти уходили под самый рукав. - Не противься, старик. Степной бог ждет тебя в подземном шатре, - проговорила дева, когда черный волк сомкнул пасть вокруг второй ладони.

Он протянул левую ладонь к Аслану и тот, повинуясь мгновенному порыву, коснулся ее:

- Это послание передай каждому в войске, - приказало видение.

И тут же, на глазах у Хана, рука степного шамана покрылась черными пузырями, которые лопались, а из них вытекала зловонная жижа. Аслан в ужасе сделал шаг назад, а потом и вовсе попятился, отирая о полушубок руку, что только что касалась чужой ладони.

- Ты, Правитель, последний, кого я коснулся.

Нурлет договорил через силу. А затем и вовсе рухнул лицом в ковер. А в шатре поднялся крик. Те двое, что пришли с ним, бросились к старику, когда Аслан грозно приказывал:

- Убрать мертвого бахса из шатра! Очистить ковры и подушки священным огнем! Убрать все!

Старое тело подожгли у самого шатра. Обложили подушками и коврами, которых он касался. И травами усыпали пахучими, из самой Степи привезенными. И те, что были подле него, молитвы богу степному возводили. Дары кровавые несли.

В ту ночь в Шатровом Лагере положили едва ль не половину поголовья скота, что привели с собою в лес. И мясо жертвенное не ели, отдавая земле кровожадной. Да только и это не помогло.

Уже на исходе ночи, когда костер с мертвым телом догорал на студеном ветру, вой усилился. А ведь и в Степи зверья дикого хватало, но тут...