Читаем Ярославичи полностью

Удивительно искусство древних русских строителей. В чем секрет их? В чем секрет строителей пирамиды Хеопса? Может быть, в том особом чувстве природной гармонии, интуитивном, диктующем формы, меру? И многолюден, видно, был Переславль, если всего за пять лет без всякой техники, только с помощью тачки, лопаты, блоков и рычагов были построены вал с его рубленым городом и двенадцатью башнями и этот собор, прототип позднейших владимирских и суздальских храмов. Из его утвари до нашего времени сохранилась одна панагия, серебряная чаша для причастия — дар Юрия Долгорукого. Ныне она передана в Москву, в Исторический музей.

На площади, откуда некогда уходили дружины на защиту родины, группы экскурсантов жадно слушали рассказ сопровождающих их сотрудников бюро путешествий При виде этих нарядных и беззаботных людей невольно: пришли на память стихи М. Быховского, старого переславского краеведа:

Давно уж снесены венцы дубовых стен, Не рвут лазурь шатры пузатых башен; Красавицам твоим татарский крик и плен На улицах кривых и осыпях не страшен.

Перейдя мост через заросший кувшинками, но все еще полноводный Трубеж, как будто через эпоху, я вышла на площадь Народную, где против Дома культуры с Доски почета смотрели сегодняшние переславцы, чье «внешнее и внутреннее» определяет наш день, наше время.

И еще раз оглянувшись назад, туда, где на моренных грядах высились Федоровский, Горицкий и Данилов (построенный в первые годы XVI столетия в урочище Божедомье, на скудельниках), монастыри, несущие нынче культурно-просветительную службу; ощутив молчаливую дрему древних валов, усохших по-старчески, укрывшихся потеплее густым покрывалом дерна; миновав проходную стоящего на берегу Трубежа старейшего предприятия города, нынче обновленной, большой ткацкой фабрики «Красное эхо», я перешла по мосту через Трубеж.

Тут, у старого гостиного двора, ответвившись от главного шоссе, пересекающего город, вправо уходила улица Свободы, переходящая в дорогу, ведущую к Горкам Переславским. Возле этой небольшой деревеньки — двадцать три избы под соломой — в конце прошлого века на берегу реки Шахи располагалась дачная усадьба Ганшиных, единственное место в Ярославской области, где бывал Владимир Ильич Ленин в связи с печатанием своего труда «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?».

<p><strong>Плещеевская улица</strong></p>

Но прежде чем направиться в Горки, я совершила прогулку по одной из улиц, которая выразительно соединила в себе приметы прошлого и сегодняшних дней, заботы, усилия и устремления переславцев.

В каждом городе есть улица, которая как бы вбирает в себя основные черты всех времен. В Переславле-Залесском это — Плещеевская. Эта улица лежит по левую сторону от рассекающей город транспортной магистрали — всегда шумной, грохочущей, полной горячего дыхания автомашин самых разных видов и назначений, через Народную, бывшую Базарную, площадь она течет в тихую глубину города до самого Плещеева озера, от которого и получила свое имя.

Нынче в старых русских городах мало осталось улиц, связанных с их историей, приметами времени, природными особенностями мест, на которых они возникли, или с занятиями горожан, с именами лиц, вошедших своими заслугами в судьбу города, как, скажем, вошел Дмитрий Николаевич Кардовский, запечатлевший на своих полотнах выдающиеся исторические события в жизни Переславля.

В пору создания Историко-художественного музея он принимал самое горячее в нем участие, особенное внимание уделяя его картинной галерее. И закономерно, что улица, на которой жил Кардовский, носит его имя, и в доме, где он жил, размещен Дом творчества художников, которым будет предоставлено новое помещение, построенное рядом с деревянным, одноэтажным жилищем Кардовского, где установлена мемориальная доска.

В центре города, на площади Народной, с которой попадаешь на Плещеевскую, стоит замечательный памятник Ленину, привлекая взгляд своей экспрессией и той самой подлинностью, которая рождает ответное чувство, дает большой эмоциональный заряд, способствует биению мысли.

Немногим ваятелям довелось запечатлеть при жизни образ Владимира Ильича. Андреев... Коненков...

Борис Данилович Королев, автор переславского памятника Ленину, оставил записи своих впечатлений о великом человеке: кристальная ясность убеждений, высказываемых с огромной, захватывающей все чувства экспрессией. Именно эта экспрессия вошла в художника своей образной силой, и он передал ее своему творению, насколько позволило его дарование. Это искреннее, живое произведение.

Созданные Королевым ленинские портреты и памятники отличаются ясностью характеристики и четкостью объемов — так определяют творчество скульптора наши искусствоведы. И это особенно отчетливо выражено ваятелем в памятнике, созданном им для Переславля-Залесского и стоящего нынче на площади перед зданиями Дома культуры и городского комитета партии.

Перейти на страницу:

Все книги серии По земле Российской

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука