Ярость

Позже тем же днём меня затолкали в машину для заключенных, и надели наручники. Дверь в фургон захлопнулась, и я откинулся назад, полностью довольный собой. Есть только два других заключенных. Два копа. Я вдыхаю и наблюдаю, как мы приближаемся к воротам. Прошло пять месяцев с тех пор, как меня провозили через эти проклятые ворота. Пять грёбаных месяцев с тех пор, как я был на свободе, с тех пор как я прикасался к Тор… Я могу только представить, как она выглядит с огромным животом прямо сейчас.

— Чего ты лыбу давишь? — спрашивает заключённый рядом со мной. — Мы едем в ад. Там явно нет никакого дерьма для улыбок.

Я даже не удостаиваю его вниманием; просто смотрю в окно. Я сбегу. Каким-либо образом. Сегодня.

Мы ехали почти час. Четыре переулка были позади, мы выехали на главную дорогу тридцать минут назад. Единственный звук — это приглушенный радиоприёмник спереди и гудение водителя. Я начинаю задаваться вопросом: сделал ли я, блядь, ошибку? Какова вероятность того, что я выйду из этой чёртовой машины живым, не будучи застреленным?

Двигатель гудит снаружи, и я оглядываюсь назад, чтобы увидеть восемнадцати колесный грузовик, несущийся по дороге, быстро приближающийся к нам. Двигатель становится громче; визг шин, когда он сворачивает в полосу встречного движения, чтобы встретится с нами. Затем грузовик поворачивает очень резко, и врезается в переднюю часть фургона. Я пытаюсь за что-то схватиться, пока машина скользит по всей дороге.

— Дерьмо, — кричит водитель.

Он пытается удержать управление, покачиваясь на поворотах, но уже слишком поздно. Ремень безопасности врезается в плечо, когда меня бросает на борт фургона. Зад фургона сильно заносит, он накреняется и переворачивается на бок, слышится звук бьющегося стекла. Металл скрипит, когда фургон тянется вдоль обочины шоссе. Трава и земля проникают сквозь разбитые окна, пока машина скользит по дороги. Мой пульс учащается, и адреналин проникает через меня, когда я смотрю в окно над собой, наблюдая за голубым небом и ветвями деревьев, пролетающими мимо окон. Затем слышится громкий БУМ. Скрип гнущегося металла. Оставшееся стекло разбивается. И давление растёт в моих ушах. Я слегка в шоке от силы удара и сижу ошеломлённый на мгновение. Я быстро понимаю, что это мой единственный шанс убраться отсюда. Я тянусь к ремню безопасности, но мои руки в наручниках. Я напрягаю руки, вытягивая пальцы, чтобы дотянутся до кнопки. Когда она щёлкает, моё сердце начинает биться быстрее. И я стараюсь подняться, чтобы сесть.

Заключённый, находящийся рядом со мной, всё ещё пристегнут, и безвольно висит на ремне постанывая. Я смотрю на переднее сиденье и обнаруживаю, что офицер неловко двигает головой. Дерьмо, я должен поторопиться. Мне удаётся выползти из разбитого заднего окна. Я встаю и оглядываюсь вокруг, пытаясь определить лучший путь для побега. По инерции я начинаю бежать, но оковы на моих ногах цепляются и врезаются в кожу, заставляя меня спотыкаться. Я едва могу двигать ногами. Моё сердце колотится в груди, адреналин прожигает мои вены, как чёртов дьявол. Я переживаю, что офицер скоро придёт в себя, а затем меня поймают. Капельки пота появляются на моем лбу, когда я начинаю двигаться быстрее, небольшие шаги в сторону деревьев, подальше от обломков машины.

 Внезапно я слышу крики. Я не останавливаюсь. Я просто продолжаю двигаться. Чем дольше я бегу, тем больше привыкаю к цепям, и тем быстрее могу бежать.

      — Подожди! — я слышу крик мужчины и оглядываюсь назад, чтобы увидеть, как один из заключённых бежит за мной. Затем слышится громкий взрыв, и я оглядываюсь назад. Пламя охватывает фургон. Ярко-красное пламя вспыхивает на ветвях деревьев, охватив листья. Когда я смотрю назад, то замечаю офицера, отползающего от этого ада с поднятыми руками, направляя пистолет в нашу сторону.

Если я доберусь до этого чертового леса… Я думаю о Тор и о малышке. Воздух проникает через лёгкие, когда мои ноги ударяются о землю. Я слышу выстрелы.

— Дерьмо, — кричит другой заключенный, заставляя себя бежать ещё быстрее.

— Стой! — кричит офицер.

Затем снова выстрел, и ощущение пули пронзающую мою плоть в плече. Внезапная боль заставляет меня упасть на землю прямо перед входом в лес. Я смотрю, как другой заключенный пробегает мимо меня в лес, и пытаюсь встать. Раздается ещё один выстрел, и я падаю лицом в землю.

       Говорят, что когда умираешь, то вся жизнь проносится перед глазами, но я вижу только её. Она стала моей слабостью с того момента, как ступила на порог моего офиса, и она ею же и осталась. Я всегда был человеком, который гордился своим контролем, но в итоге, как оказалось, я гордился ею. Я делал это ради любви. Я делал это ради Тор. Я делал это ради моей будущей малышки. Всё, что я хотел сделать — это исправить ошибки, которые были сделаны с моей девочкой, и, если мне нет выхода, кроме того, как умереть… Ну, что же, по крайней мере, я пытался.

 Другой взрыв эхом разносится по воздуху, а затем... тишина.

Глава 39 Виктория