Ярость

После рывка и падения, я встал, оказываясь почти лицом к лицу с Дмитрием. Он ждал этого. Хладнокровно, словно загоняя именно в эту позицию. И стоило мне сделать рывок, я оказывался в зоне поражения. От копья не уклониться и даже не отпрыгнуть. Слишком быстрый и умелый замах. Подставляю плечо, активируя мерцающую защиту. Оглушительный хлопок, способный сбить с ног. Энергия удара вернулась, отбросив оружие и руку, держащую его. Я же протянул левую руку, хватая его за ворот комбинезона и вбиваю основание кулака в шею, чуть выше ключицы. Меня обдало порывом ветра и мир перестал казаться размытым, а воздух утратил вязкость желе. Я продолжал держать Дмитрия за ворот комбинезона, но он неестественно уронил голову. Удар проник за доспех духа, раздробив ему шейные позвонки.

Разжав кулак, я выпустил тело, немного поморщился, глядя на глубокий порез на левом плече. Надо было активировать защиту чуть раньше. Хотя, и так неплохо получилось. Пара швов, как небольшая плата за победу. С грохотом трибуна окончательно обрушилась. Он умудрился разрубить бетонный блок и металлический каркас, на котором держалась часть конструкции арены. Поразительно. Этак можно подойти со спины к недругу и одним росчерком разрезать его пополам маленьким перочинным ножиком. Даже серьёзный мастер не устоит.

Таисия встретила меня у выхода с территории полигона. Посмотрела на порез, который я зажимал кинетической бронёй, сказала коротко: «надо зашивать». Взяла за другую руку и потянула к медицинскому корпусу. В её взгляде я видел толику осуждения. Не удивлюсь, если обернётся и скажет: «Ну, убил ты его, что теперь? Легче тебе стало?». А я честно отвечу, что да, легче. Как представлю лица врагов, перекошенные страхом и злобой, на душе становится легче. Эти паскуды наслаждаются жизнью, радуются, смеются, а дядя Ринат до сих пор не приехал. Остался в Японии, присматривать за нашим домом. А ведь он даже на могилу детей прийти не может. Потому что мы не знаем, похоронили ли хоть кого-то после той ночи по-человечески. Или сбросили тела в яму и засыпали землей. Ничего, это я скоро узнаю. Пусть не думают, что всё забыто.

— Я не пла́чу, — ответил я на взгляд Таисии. — Это слеза ярости. Ладно, пусть две слезы. Просто много её скопилось, вот и просачивается.

— Смотри не лопни, — решила поддержать меня шуткой, улыбнулась. — Спускай иногда пар.

* * *

Несмотря на небольшой разгром, переносить дату второго этапа турнира не стали. Арены довольно быстро перестраивали, из трёх собирая одну большую площадку. Участникам выделили день передышки, рассчитывая, что никто серьёзно не пострадает. Я в этот день из комнат общежития не выходил. Настроение было паршивое и никого не хотелось видеть. Зато просмотрел на планшете все бои, которые пропустил. Семь последних поединков. Кеша, точнее, Иннокентий Шиловский, дядя Марины, бой татарину проиграл. Не хватило ловкости и подвижности. Аюкай, как звали старшего сына главы рода Еникеевых, выиграл легко. Кружил вокруг, подскакивал, чтобы нанести удар и быстро уходил от ответных атак. Много бил по ногам, чтобы связать противника и когда Кеша рухнул на колено, быстро закончил парой ударов в голову. К тому же первое впечатление о нём оказалось обманчивым, сражался он честно, пользовался преимуществом, но не более. Да и Иннокентий проиграл только потому, что быстро выдохся, тратя много сил на защиту. У Аюкая удары тяжёлые, словно пушечные, даже крики зрителей иногда заглушал. Попадись ему не такой крепкий соперник, он бы управился быстрее. Я специально уделил больше времени именно этому бою, так как следующий мой противник именно Еникеев. Было видно, что драться он не только умеет, но и любит. Из всех, прошедших в восьмёрку, он был единственным представителем не княжеского рода. Не считая меня, естественно. Глядя на другие поединки, я бы назвал его фаворитом турнира.

Из княжеских родов в четвертьфинал прошли два представителя Орловых. Роман, чьего брата я побил и Тимофей, демонстрировавший зрителям гром и молнии. От Разумовских прошли двое. Оба серьёзные мастера, один явно военный или из силового подразделения, второй странный и мутный тип. Мне показалось, что он использует какую-то особую технику, чтобы побеждать. Слишком сильные у него выходили удары. В своём последнем бою он отбросил противника на пять метров, впечатав в бетонную плиту. По одному победителю выходили из родов Воронцовых и Дашковых. Оба боя невыразительные и победа мастерам досталась только потому, что они оказались сильнее и обладали большим запасом прочности доспеха духа.