Ярость

— Нет, оставим эту птичку в покое, — я покачал головой. — Мне как-то в каратеги спокойней. Пловцу брасом весло только помешает.

— Если ты эту шутку только что придумал, то завязывай. Уберу в шкаф, — она сложила комбинезон обратно в пакет. — Может, когда-нибудь пригодится. Продемонстрировать кому-нибудь, что у нас хорошие связи есть. Это никогда не бывает лишним. Подарили — спасибо, а как использовать мы сами решим. Посуду собирай, я её по пути отнесу в столовую. Есть у меня провинившиеся, кому наряд на кухню выписан.

— Я с тобой пойду, прогуляюсь. Всё равно до начала делать нечего.

Спустя десять минут мы выходили из здания общежития с полными пакетами грязной посуды. Так и живём, кому расскажи — засмеют. В столовой действительно дежурило несколько парней, которые едва не в драку полезли, решая, кому выпадет честь посуду мыть. Ну и мне желали удачи. Говорили, что будут болеть за меня. А девчонки, попавшиеся по пути, так едва не с визгом бросились к нам, перебивая друг друга. Пришлось Таисии применять командирский голос и успокаивать слишком разволновавшихся студенток. Одна из них, довольно красивая девушка с повязкой дисциплинарного комитета всё мне глазки строила. И так стрельнёт, и эдак, ресничками невинно захлопает, чёлку поправит. А потом выдала: «А у меня красивые глазки?». На что Тая ответила, что, если она через пять секунд не испарится, у неё останется только один красивый глаз.

На полигон мы шли одними из первых, вместе с дежурными студентами и рабочими. Гости начнут прибывать только к десяти часам. Я долго не мог понять, что за манера устраивать утренники. Почему соревнования проводят не вечером, или хотя бы после обеда? Но как оказалось, это было прописано в том самом законе, по которому этот турнир и проводили. Если быть совсем точным, то начинаться всё должно с восходом солнца, но из-за присутствия высоких гостей, мероприятие сдвинули на пару часов. Не думал, что организаторы станут так точно следовать закону и это поднимало их в моих глазах. Уступишь в одном, закроешь глаза в другой мелочи, а потом станешь плевать на законы и устои. В Японии, кстати, чёткое исполнение подобных законов являлось нормой. Эти бы не заморачивались. Написано: «с восходом солнца», значит, как только оно поднялось бы над горизонтом, участники уже бы избивали друг друга в полный рост.

Появилась Алёна, всем видом показывая, что она самая прилежная ученица на свете. В её обучении ожидаемо наступило небольшое затишье. Чтобы двигаться дальше, нужно усвоить и укрепить ту базу, что мы всё это время нарабатывали. Не знаю, сколько времени это займёт. Обычно это зависит от усердия, упорства и преодоления. Я ей об этом говорил, терпеливо объясняя простые вещи.

Три арены разобрали и собрали снова всего за полтора дня, сделав одну, но чуть большего размера. Подняли трибуну для важных гостей, оснастив её навесом. Солнечная погода сменилась пасмурной и ожидать можно было всего, чего угодно. Оба огромных шатра не тронули, установив ещё несколько маленьких. В них разместятся представители княжеских родов и Еникеевы. Будут следить за состязанием и болеть за своих. Может и пару ставок сделают, чтобы развеять скуку.

Пока было время, прошёлся по территории, разглядывая, как торопливо работают люди. Понаблюдал за парой телевизионных групп, расставляющих аппаратуру. Эти, судя по всему, возились всю ночь. Устанавливали специальные краны с камерами, лампы и прожекторы. Пара операторов крутилась возле выхода с арены. Под руководством красивой женщины в бежевом брючном костюме, они подбирали лучший ракурс, чтобы запечатлеть участников. Помогал им один из осветителей, который ходил по дорожке, нырял в проход, ведущий на арену. Меня заметили, узнали и посмотрели, как голодные волки на упитанную овцу. Даже камеру развернули. Я им помахал рукой, улыбнулся и быстро направился дальше.

Минут за сорок до начала мероприятия появились люди из охраны императора. Человек двадцать разошлись по всей территории, осматривая и что-то выискивая. Заметил я две пары с собаками. Крупная овчарка как раз проверяла шатёр для участников. А небольшое белое четвероногое недоразумение отправилось изучать трибуны и то место, где будет сидеть Иван Шестой с семьёй. На глаза попался светловолосый мужчина, приходивший в институт. Он что-то объяснял суровым охранникам в чёрных деловых костюмах. И вид у всех такой, словно под пиджаками бронежилет и пулемёт.

Заметив, что в шатёр для участников заходит доктор Шимов, поспешил следом. Внутри почти никого не было, лишь несколько студентов, в том числе и Алёна, расставляли стулья и скамейки напротив больших экранов.

— Роман Игнатьевич, — поздоровался я с доктором, проходя за ним в небольшой лазарет.

— А, Кузьма Фёдорович. Как здоровье, рана не беспокоит? Разреши взглянуть.

— Нет, не беспокоит.

Я повернулся к доктору, левым плечом. Порез, на который он наложил шесть швов, был заклеен широким пластырем. Доктор потянул за его край, одним движением срывая. Рана выглядела не очень приятно.