Ярость

— Жаль, что ты не умерла, — лицо Катрины сделалось злым. — Ты должна была умереть. Я так долго держала тебя в реке! Но ты такая шустрая, поменялась кровью с ними обоими и вернулась. Ну ладно, — она хитро улыбнулась, — теперь я поиграю с тобой чуть подольше. Я в тот день вышла из себя, когда увидела, что Стефан подарил тебе кольцо. Мое кольцо, которое я подарила им на память! А он подарил его тебе! Тогда я поняла, что не просто поиграю с ним. Я его убью! — закончила она на повышенных тонах.

Стефан был сбит с толку.

— Я же думал, что ты мертва. Ты же умерла пятьсот лет назад.

— Тогда я обманула тебя в первый раз! — ответила Катрина, но в этот раз в ее голосе не было никакой веселости. Он был мрачным. — Мне помогала моя горничная, Гудрен. Вы не хотели принять мой выбор, — выкрикнула она злобно, переводя взгляд со Стефана на Дамона. — Я хотела, чтобы мы были счастливы втроем. Я любила вас. Но вам этого было недостаточно.

Лицо Катрины опять изменилось, и Елена увидела, что это лицо обиженного ребенка пятисот лет от роду. Должно быть, так Катрина выглядела тогда. В ярко-голубых глазах стояли слезы.

— Я хотела любить вас обоих, — смущенно продолжала она, — а вы отказались. Я была в отчаянии. Я думала, что, если я умру, вы опять помиритесь. И еще я знала, что мне надо уйти, прежде чем папа заподозрит, кто я на самом деле. Мы договорились с Гудрен. Я сделала другой талисман, а ей отдала свое кольцо. Она взяла мое белое платье — мое самое лучшее платье, — и золу из камина. Мы сожгли немного жира, чтобы зола пахла как надо, и она положила золу на солнце, чтобы вы нашли его и мою записку. Я не была уверена, что вы купитесь на это, но вы поверили. Но потом, — лицо Катрины исказило горе, — вы все сделали не так. Вы должны были горевать, плакать, утешать друг друга. Я сделала это для вас. А вы вместо этого побежали за мечами. Зачем вы это сделали? — это был уже крик души. — Почему вы не приняли мой дар? Вы растоптали его. Я же написала вам, что хочу, чтобы вы помирились. А вы не послушали и побежали за мечами. И поубивали друг друга. Зачем?

Слезы ползли по щекам Катрины, Стефан тоже плакал.

— Мы были такие глупые, — сказал он, погружаясь в те же воспоминания, что и она, — мы винили друг друга в твоей смерти, мы были такие глупые… Катрина, послушай меня. Это моя вина. Я напал первым. Потом я раскаялся — ты даже не представляешь, насколько я раскаялся. Ты не представляешь, сколько раз я думал об этом, мечтал изменить что-то. Я бы все отдал, чтобы вернуть все назад — все. Я убил своего брата…

Его голос сорвался, слезы брызнули из глаз. Елена беспомощно повернулась к Дамону, но он даже не заметил ее. Его взгляд был пригвожден к брату, напускное любопытство ушло без следа.

— Катрина, послушай меня, молю, — лихорадочно заговорил Стефан, — мы причинили друг другу много боли. Отпусти нас. Или отпусти их, а я останусь и сделаю все, что хочешь.

Ярко-голубые глаза Катрины наполнились невыразимой грустью. Елена не решалась даже вдохнуть, боясь помешать. Лицо девушки посветлело и погрустнело, она подошла к Стефану.

А потом внутри нее опять все заледенело, замерзли даже слезы на щеках.

— Раньше надо было думать. Может, я бы и послушала. Сначала я очень вас жалела, когда вы поубивали друг друга. Я сбежала домой, даже не прихватив Гудрен. Но у меня не было ничего, даже нового платья, мне было голодно и холодно. Я бы умерла с голоду, если бы меня не нашел Клаус.

Клаус. Елена вспомнила, о ком речь. Клаус был тем человеком, который обратил Катрину, тем, кого жители деревни считали злом.

— Клаус сказал мне правду, — продолжала Катрина. — Он показал мне настоящую жизнь. Надо быть сильной и брать все, что хочешь. Надо думать только о себе. Я теперь сильнее всех. Я. Знаете, как я такой стала? — Не дожидаясь ответа, она продолжала: — Жизни. Очень много жизней. Люди и вампиры, они теперь все внутри меня. Через сто или двести лет после этого я убила Клауса. Он был удивлен. Он не ожидал, что я столькому научусь. Я была так счастлива, отбирая жизни, вбирая их в себя. А потом я вспомнила вас двоих и то, как вы обошлись с моим даром. Я поняла, что должна вас наказать. В конце концов, я придумала, как это сделать. Я привела вас сюда, обоих. Я внушила тебе эту мысль, Стефан, как ты внушаешь мысли людям. Я вела тебя до этого места. Тут была Елена. Я думаю, она как-то со мной связана — она же на меня так похожа. Я знала, что ты увидишь ее и почувствуешь себя виноватым. Но ты не должен был в нее влюбляться! — В голосе Катрины обида опять уступила место ярости. — Ты не должен был в нее влюбляться! Ты не должен был забывать меня! Ты не должен был дарить ей мое кольцо!

— Катрина…

Она продолжала.

— Ты меня так разозлил. Ты пожалеешь об этом, ох как пожалеешь. Я теперь знаю, кого ненавижу больше всего — тебя, Стефан. Я любила тебя больше.

Казалось, она взяла себя в руки, вытерла последние слезы со щек и напустила на себя заносчивый вид.

— Дамона я так не ненавижу.

Она сощурилась, а потом ей в голову пришла какая-то мысль.