Ярость

Полиция разыскивает свидетелей по делу Мэри Элис Финни. Девочка была обнаружена убитой в своем доме в Декатуре в прошлое воскресенье. Шеф полиции Гарольд Уоллер в своем выступлении на пресс-конференции сообщил, что в тот вечер Мэри Элис отправилась с друзьями в торговые ряды Ленокс-Сквэр-Молл, а потом посетила вечеринку у соседей в Декатуре. Последний раз пятнадцатилетнюю девочку видели, когда она уходила с вечеринки с каким-то незнакомцем. Всех, кто видел Мэри Элис Финни или обладает какой-либо информацией о личности этого человека, просят позвонить в полицейское управление округа Де-Кальб. Родственники убитой отказываются давать какие-либо интервью, но в своем официальном заявлении Пол Финни, помощник прокурора округа Де-Кальб, отец девочки, попросил не вторгаться в частную жизнь семьи. Источники, близкие к расследованию, сообщают, что Салли Финни, мать девочки, обнаружила свою дочь, когда утром пошла ее будить, чтобы идти в церковь.

Глава З

Майкл чувствовал себя полным дерьмом. Проклятье, он и на самом деле был дерьмом!

Первый раз у них с Синтией это вышло случайно, просто несчастный случай. Майкл понимал, что это слабое оправдание; все было не совсем так, будто идешь себе, а в следующий момент уже кому-то засадил, но он действительно думал об этом именно в таком ключе. Фил как-то позвонил ему ночью по междугородной связи из Калифорнии, он жутко волновался, потому что не мог дозвониться до Синтии. Парень постоянно в разъездах, продает женские чулочные изделия большим универмагам и, вероятно, время от времени закладывает. Доказательств у Майкла не было, но он три года проработал в полиции нравов и хорошо знал этот тип бизнесменов, которые вдали от дома по ходу дела охотно пользовались услугами местных барышень. Постоянные звонки, проверяющие Синтию, больше напоминали звонки раскаяния, способ следить за ней, когда не можешь проследить за собой.

В то время Джина работала по ночам и уже отталкивала от себя Майкла, когда тот тянулся к ней. Проблемы Тима становились все более очевидными, и она реагировала на это, набрасываясь на работу, вкалывая по две смены, потому что не могла смириться с мыслью о том, чтобы вернуться домой и столкнуться со своим ущербным сыном. Майкл и сам был болен от горя, изможден от внутренних рыданий по ночам и чувствовал себя жутко одиноко.

А Синтия была под рукой и буквально горела желанием отвлечь его мысли от всего этого. После первого раза он пообещал себе, что это больше никогда не повторится, и сдержал свое слово по крайней мере на год. У Майкла была своя работа, был Тим, и думал он только об этом до одного весеннего дня, когда Синтия сообщила Джине, что у нее протекает умывальник.

— Пойди и почини ей эту штуку, — сказала тогда Джина Майклу. — Фил все время в отъезде. Этой бедняге совсем некому помочь.

Майкл не был влюблен в Синтию, и он был не настолько глуп, чтобы испытывать какие-то иллюзии насчет ее глубоких чувств по отношению к нему. Находясь в зрелом возрасте, к своим сорока годам он уже знал, что женщина, готовая улечься под тебя всякий раз, когда видит, не любит — она чего-то ищет. Возможно, Синтии нравилось возбуждение, которое она получала, трахаясь с Майклом на кровати Фила. А может быть, ей нравилось видеть Джину в окне кухни и сознавать, что она забирает что-то, принадлежащее другой женщине. Майкл не мог позволить себе начать разбираться в ее мотивах. Достаточно того, что он хорошо знал свои. На эти пятнадцать-двадцать минут, которые он проводил у соседки, его голова становилась пустой, он переставал думать о том, что нужно платить врачам, погашать проценты по закладной или отвечать на звонки из банка по поводу того, когда он заплатит долги по кредитной карточке. В эти минуты Майкл думал только о замечательном маленьком ротике Синтии и собственном удовольствии.

Но однажды она должна была чего-то захотеть от него. У него хватило ума, чтобы, по меньшей мере, сообразить это.

— Эй, Майкл, очнись! — позвал Лео, постучав костяшками пальцев по его письменному столу. — Вытащи голову из собственной задницы.