Ярость

Сэм узнал ее. Длинные линии тела Кедры Уолтон, ее ленивые движения, форма головы и рук — все это нельзя было не узнать, хотя лицо и было закрыто.

Почему она здесь, в башне Харкеров, и почему она вызвала его?

— Кедра? — сказал Сэм.

Она подняла голову. На мгновение голова Сэма закружилась. Она одновременно и была Кедрой, и не была ею. То же узкое длинное презрительное лицо с затемненными глазами и таинственным египетским ртом… но другая личность смотрела на него. Злобная, неуравновешенная, — подумал он сразу, уловив в ее глазах блеск.

— Нет, я Сари, — ответила бледноволосая женщина, улыбаясь своей зловещей улыбкой. — Кедра моя бабушка, помните?

Он помнил Сари Уолтон, прижавшуюся к плечу Захария Харкера когда-то давно, когда Захария говорил с ним об убийстве Робина Хейла. Сэм тогда едва заметил ее. Он быстро порылся в памяти — первое, что ему бросилось в глаза — антагонизм. Антагонизм между Сари и Кедрой, скрытый, но мощный. Вот что он понял, когда две прекрасные женщины посмотрели друг на друга.

— И что это значит? — сказал он. Он хорошо знал это. Джоэль Рид не мог помнить сцену, в которой участвовал Сэм Рид. Значит, она знает, кто он. Значит, знает и то, что он бессмертный.

— Идите сюда, — сказала Сари, подзывая его жестом своей белой руки, с которой капала вода. Она села среди подушек, подогнув ноги; Сэм с сомнением посмотрел на стеклянный мостик.

— Он вас выдержит. Идите. — Голос ее звучал насмешливо.

Мостик выдержал, хотя и отвечал слабым звоном на каждый его шаг. По знаку Сари Сэм с сомнением сел рядом с ней на подушку, держась напряженно, всем своим видом отвергая эту экзотическую обстановку.

— Как вы меня нашли?

Она рассмеялась, склонив на бок голову, так что зеленовато-золотистые волосы закрыли ее лицо, как вуаль. Что-то в ее взгляде и ее смехе совсем не понравилось ему.

— Кедра следила за вами все прошедшие сорок лет, — сказала она. — Думаю, вас обнаружили по запросу в архив. Кто-то затребовал снимок вашей сетчатки. Во всяком случае, вас нашли.

— Почему здесь нет Кедры?

Она снова рассмеялась.

— Она не знает. Вот почему. Никто не знает, кроме меня.

Сэм задумчиво рассматривал ее. В глазах ее был вызов, в поведении — непредсказуемая капризность. В прежние дни он знал одно решение таких проблем. Быстрым движением он схватил ее за руку и рванул так, что она утратила равновесие и гибким движением упала на колени; изогнувшись, невероятно гибкая, она рассмеялась.

Какая-то мужская агрессивность и уверенность были в том, как она взяла его голову в руки. Он позволил ей сделать это, но поцеловал свирепо, а затем оттолкнул и посмотрел на нее.

Она снова рассмеялась.

— Кедра вовсе не глупа, — сказала она, проводя пальцем по его губам.

Сэм вскочил, пнул подушку. Ни слова не говоря, он ступил на звенящий мостик и направился к выходу. Краем глаза он видел змеиное движение, с которым встала Сари Уолтон.

— Вернитесь, — сказала она.

Сэм не обманывался и не оборачивался. И тут же услышал слабый свист и почувствовал волну жара от выстрела игольчатого пистолета. Он мгновенно, чтобы не вызвать второго выстрела, остановился, не решаясь шевельнуться. Второй выстрел ожег ему ухо. «Слишком хороший выстрел», — подумал Сэм. Не поворачивая головы, он сказал:

— Ладно, я возвращаюсь. Бросьте оружие.

Послышался тупой стук о подушку, Сари негромко рассмеялась. Сэм повернулся и пошел к ней.

Подойдя, он наклонил голову и взглянул ей в глаза. Она ему не понравилась. Ему ничего в ней не нравилось, и меньше всего — самоуверенная агрессивность, испокон веков скорее присущая мужчине, чем женщине. Она выглядела такой хрупкой — как стеклянный мостик, и такой женственной, но она была бессмертной, и мир принадлежал ей и ее племени. Многие годы жизни позволили ей утвердиться в самоуверенности и злобности.

Или… возможно ли? Сэм задумчиво прищурился. У него начала формироваться мысль, на мгновение затмившая все остальные. В противоположность Кедре, это прекрасное хрупкое создание казалось удивительно незрелым. Вот оно — незрелость. Вот объяснение ее капризности, ее злобности, которую Сэм ощутил — и понял, что у бессмертных зрелость достигается в очень позднем возрасте. Вероятно, он сам далек от зрелости, но ранние испытания закалили его и придали черты взрослого.

Но Сари — защищенная, имеющая доступ к любым удовольствиям, обладающая почти божественной властью — неудивительно, что она кажется непостоянной, неуравновешенной. Вероятно, она никогда не станет уравновешенной, подумал Сэм. Ей никогда нельзя будет доверять. Но она уязвима, и уязвима больше, чем думает. И тут же в мозгу Сэма начал оформляться план, как использовать слабость противника.

— Садитесь, — сказал ей Сэм.

Она подняла руки над головой и сорвала плод, похожий на виноградную гроздь. Ягоды были почти прозрачны, в крошечных шариках виднелись голубоватые семена.

Сари улыбнулась и опустилась на колени с гибкостью кошки, как будто у нее совсем не было костей.

Сэм посмотрел на нее сверху вниз.

— Ладно, — сказал он. — Почему именно вы вызвали меня сюда? Почему не Кедра?