Ярость

— Захария хотел убить тебя. Я видел это. И я знал, что ему это не удастся, если вмешаюсь я. И я вмешался — а это значительно спутало карты. После этого я уже не могу точно предсказать будущее, пока линия событий не выровняется. Поэтому я разбудил тебя в переулке, без денег и без памяти, чтобы выровнять ход событий.

У тебя были свои затруднения, чтобы снова вырваться на поверхность, но когда тебе это удалось, все снова пошло правильно. Я смог видеть будущее.

Сэма это не интересовало. Если бы он только мог избавиться от паралича. Он должен… должен! Раньше у него всегда находились глубокие источники силы, которыми не обладает ни один человек. И сейчас у него должно получиться. Но не получалось.

— Ты не Сэм Рид, — произнес Логист. — Помнишь Блейза Харкера? У него был сын. Уже тогда Блейз начинал сходить с ума, иначе бы он никогда не возненавидел своего ребенка настолько, чтобы так поступить с ним.

Ты вырос похожим на короткоживущего, но твоя настоящая фамилия — не Рид.

Блейз Харкер, Блейз Харкер, с искаженным лицом, бьющийся в смирительной рубашке… Блейз Харкер! Харкер!

Сэм — Харкер!

— Я не мог сказать тебе этого раньше, — говорил Кроувелл. — Это изменило бы будущее, а я этого не хотел. До сих пор мы нуждались в тебе, Сэм. Время от времени должен появляться сильный человек, подобный тебе, чтобы двигать мир вперед. Другие люди гораздо менее подготовлены. Например, Роб Хейл не смог бы. Он сделал часть, но не все.

Тебя бы ничто не смогло остановить. Ничто, если бы ты только сам этого не захотел.

Если бы ты не родился, если бы Блейз не сделал того, что он сделал, то все люди жили бы до сих пор в башнях. И через несколько столетий или через тысячу лет человечество могло бы исчезнуть. Я ясно видел это. Но теперь мы вышли на поверхность. Мы закончили колонизацию Венеры. А после этого мы сможем колонизировать Вселенную.

Только ты мог это сделать, Сэм. И мы тебе очень обязаны. Ты — великий человек. Но твои дни кончились. Ты действовал силой, ты сам — разрушительная сила. Ты — борьба и ярость. Но мы больше не можем использовать тебя, Сэм.

Ярость? Ослепительно-белым пламенем горела она в Сэме, она была настолько сильна, что путы его паралича едва не лопнули. Казалось странным, что такой накал ярости не бросает его на Кроувелла. Выбраться наружу, уничтожить Хейла, уничтожить Харкеров…

Харкеры. Но ведь он тоже Харкер!

Кроувелл сказал:

— Люди, подобные тебе, исключительно редки, Сэм. В нужное время и при нужных обстоятельствах они — спасение для человечества. Но этому должно прийти свое время — время уничтожения. В вас никогда не затухнет ярость. Вы должны находиться наверху. Либо ты выберешься туда, либо умрешь.

Если у тебя не будет врагов, ты начнешь бороться с друзьями. До сих пор твоим врагом была Венера, и ты победил ее. С кем же ты будешь сражаться сейчас?

— С людьми.

— Теперь наступает долгое время мира. Бессмертные берут руководство на себя. Они надежно правят людьми. Ты создал им для этого хороший фундамент. Но теперь тебе пора уходить.

Неожиданно Кроувелл захихикал.

— Ты думал, что обманывал, когда говорил, что на поверхности люди приобретут бессмертие? Но это оказалось правдой! Они получат бессмертие. Понимаешь?

Человечество умирало в башнях. Здесь, наверху, оно будет жить не вечно, но все же долго… очень долго. Раса получит бессмертие — ты дал его человечеству.

Он снова затянулся, выпустил дым и сквозь него задумчиво посмотрел на Сэма.

— Я редко вмешиваюсь в ход событий, — сказал он. — Только один раз мне пришлось убить человека. Я достаточно ясно видел, что произойдет, если этот человек останется жить. Это было так плохо, что хуже некуда.

Теперь я вмешиваюсь снова, потому что знаю, каким будет будущее. После этого я долго не смогу заглядывать вперед, но потом ход событий выравняется, и у меня снова появится эта способность.

На этот раз я не буду убивать. Став старше, я многое узнал. К тому же ты — бессмертный. И ты сможешь без вреда для себя спать долгое время. Все, что тебе придется делать, сынок, — это спать.

Надеюсь, ты умрешь во сне. Надеюсь, мне не придется тебя будить. Потому что, если я сделаю это — будет означать, что дела опять очень плохи. Мы с тобой долгожители проживем долго, а за это время может случиться многое.

Я кое-что вижу. Смутно, но я вижу, что джунгли могут вернуться. Могут появиться новые мутированные формы жизни — создания Венеры коварны. И мы ведь не останемся на Венере навсегда. Это только первая колония. Мы отправимся к звездам и другим планетам. Там тоже могут быть опасности. Может, кто-нибудь попытается колонизировать наш мир — так было всегда, и так будет.

Может быть, нам еще понадобится такой человек, как ты, Сэм. Тогда я разбужу тебя.

Мудрое коричневое лицо смотрело на Сэма сквозь облако дыма.

— Отныне, — сказал Кроувелл, — ты будешь спать. Ты сделал свою работу. Спи спокойно, сынок, и спокойной ночи.

Сэм лежал неподвижно. Свет потускнел, и он не был уверен, так ли это. Похоже, у него просто потемнело в глазах.

Ему о многом нужно было подумать, а времени мало. Он бессмертный. Он должен жить.