Ярость

– Я всегда стараюсь полностью удовлетворить клиента. – Джил Энсти опустила глаза и чуть надула губы, придавая своим словам двусмысленность. С самой встречи накануне они непрерывно подшучивали друг над другом. – Но, боюсь, у меня есть для вас еще работа, мистер Кортни. Потерпите меня еще немного?

– Сколько пожелаете, миссис Энсти.

Шаса принял игру. Миссис Энсти взяла его под руку и повела в сторону, прижимаясь чуть сильнее, чем было необходимо.

– Телевизионщики из НАБС хотят взять у вас пятиминутное интервью для своего фильма из цикла «Внимание, Африка». Это прекрасная возможность обратиться непосредственно к пятидесяти миллионам американцев.

Телевизионная группа установила свое оборудование в зале заседаний; прожекторы и камеры были нацелены на дальний конец длинной комнаты, где на деревянной стенной панели висел портрет Сантэн кисти Анниони [25]. Группа состояла из троих мужчин, молодых и небрежно одетых, но явно профессионалов, и девушки.

– Кто берет интервью? – спросил Шаса, с любопытством оглядываясь.

– Режиссер, – ответила Джил Энсти, – она с вами поговорит.

Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что речь идет о девушке, но тут он заметил, что эта девушка руководит постановкой мизансцены, то словом, то жестом задавая направление камеры или угол освещения.

– Да она ребенок, – протестующе сказал Шаса.

– Ей двадцать пять, и она шустрая, как стая макак, – предупредила Джил Энсти. – Пусть ее внешность маленькой девочки вас не обманывает. Она профессионалка, очень многообещающий режиссер и уже страшно популярна в Штатах. Она взяла невероятное интервью у Джомо Кеньятты, террориста из движения «мау-мау», не говоря уже о знаменитой передаче «Мост разбитых сердец» из Кореи. Говорят, за эту передачу она получит «Эмми».

В Южной Африке телевидения не было, но в Лондоне Шаса видел на Би-би-си передачу «Мост разбитых сердец», очень смелый и увлекательный комментарий к Корейской войне, и теперь с трудом мог поверить, что его сделала эта девочка. Но вот она повернулась, направилась к нему и откровенно протянула руку – наивная, со свежим молодым лицом.

– Здравствуйте, мистер Кортни. Меня зовут Китти Годольфин.

У нее был очаровательный южный акцент и мелкие золотые веснушки на щеках и курносом носике, но Шаса видел, что у нее лицо отличной лепки, очень фотогеничное.

– Мистер Кортни, – продолжала она, – вы так хорошо говорите, что я не могу противиться искушению снять вас для передачи. Надеюсь, я не прошу слишком много.

Она улыбнулась милой привлекательной улыбкой, но он видел в ее взгляде жесткий, как у лучших алмазов шахты Х’ани, блеск; этот взгляд выдавал острый, циничный ум и безжалостное честолюбие. Это было неожиданно и интриговало.

«На билет на это шоу денег не жалко», – подумал Шаса, глядя на нее сверху вниз. Грудь у нее маленькая – он любит более пышные формы, но бюстгальтера нет, он видел под блузкой, что она очень изящна.

Китти провела его к кожаному креслу, установленному так, чтобы они сидели лицом друг к другу.

– Если вы сядете сюда, мы немедленно начнем. Вступление я запишу позже. Не хочу задерживать вас дольше, чем необходимо.

– Задерживайте, сколько угодно.

– О, я знаю, что у вас полно очень важных гостей. – Китти оглядела свою команду, и один из молодых людей поднял большой палец. Она снова посмотрела на Шасу. – Американская публика очень мало знает о Южной Африке, – объяснила она. – Я хочу дать срез вашего общества и показать, как оно устроено. Я представлю вас как политика, шахтного магната и финансиста и расскажу зрителям о вашей новой замечательной шахте. Потом мы вставим ваше выступление. Годится?

– Годится! – Он легко улыбнулся. – Действуйте.

Помощник режиссера хлопнул перед его лицом дощечкой, кто-то спросил: «Звук?», кто-то другой ответил: «Идет», и потом: «Мотор!».

– Мистер Шаса Кортни, вы только что объявили своим акционерам, что новая золотая шахта станет, вероятно, одной из пяти богатейших в Южной Африке, а значит, и во всем мире. Можете ли вы сказать нашим зрителям, сколько из этих сказочных богатств вернется к тем людям, у кого они украдены? – спросила она с обескураживающей искренностью. – Я, конечно, имею в виду черные племена, которые когда-то владели этой землей.

Шаса растерялся лишь на мгновение и тут же понял: предстоит схватка. И спокойно ответил:

– Черные племена, владевшие землей, на которой расположена шахта «Серебряная река», все до единого – в том числе женщины и дети – в 20-е годы девятнадцатого столетия были уничтожены отрядами королей Чаки и Мзиликази, этими двумя милосердными зулусскими монархами, которые вдвоем умудрились вполовину сократить население Южной Африки, – сказал он. – Когда белые поселенцы двинулись на север, они нашли безлюдную землю. Эта земля была свободна, они ни у кого ее не отняли. А я приобрел эту землю у тех, кто обладал неоспоримыми правами на нее.

Он увидел тень уважения в ее взгляде, но Китти опомнилась так же быстро, как и он. Проиграв очко, она готова была сражаться дальше.