Ярость берсерков. Сожги их, черный огонь!

Сейчас Олесь, заросший, как покровом, белым волосом, изъеденный вдоль коричневого лица лишаями, оставался неподвижным как камень. На его руках еще оставалась жертвенная, липкая кровь. Они, эти сухие руки, перевитые синим, казалось, жили отдельно от всего, неустанно перебирая резьбу на посохе.

Внезапно он поднял голову, зло и громко ударил посохом по бревну. Тутя услышал, опустил бубен. Ратень еще продолжал кружиться, постепенно, как сам огонь, догорая в движениях.

– Говорил я с богами. С каждым поговорил. Про вашу беду-напасть, про свеев спрашивал, – рассказал Олесь. – Как воевать с ними? Как одолеть их железную силу? Долго молчали боги, не хотели мне отвечать, ох, не хотели… Насилу уговорил…

Я знаю, это его обычное присловье. У него боги никогда не хотят отвечать. Может, плохо спрашивает старый? Разучился от времени?

– Да, плохая жертва, видать, – продолжил он, шамкая почти беззубым ртом, словно услышал мои мысли. – Мясо оленя жесткое, старым деснам, растерявшим с годами зубы, трудно оленя жевать. А мед где? Почему душистого меда не принесли?

– Некогда бортничать, собирать у лесных пчел сладкий мед. Свеев боимся, старче, – ответил Ятя, немолодой мужик, крепкий и плотный телом, но не сильный духом. Его обижали все наши бабы, они, длиннохвостые, любят таких обижать.

– Боитесь. Да. Когда люди боятся – им всегда некогда, – проворчал старик, продолжая перебирать посох. – Ксарь Кощей, владетель подземного мира, нарочно посеял среди людей семена страха, чтоб собирать потом слабых в вечные рабы к себе. Не копий и мечей надо бояться, а гнева богов, да…

– Богов мы тоже боимся. И свеев тоже. И дружинников князя. Страшно жить, кудесник. Куда ни глянь – кругом страх, – пожаловался Ятя. Почесал русую бороду с проплешинами седины, зачем-то потрогал лохматые, кустистые брови.

– Кто куда глядит, тот там и видит, – сказал вдруг волхв Ратень.

Кончив кружиться, он подсел к костру. Слушал разговор, не открывая глаз, натужно сипел разрубленным носом. Казалось, дремал. Но, оказалось, нет.

– Не о том речь, волхвы, – сказала вдруг Сельга. – Храбрости родичам не ходить занимать. Тут иное. Тайное нужно. Как меньшей силой одолеть большую. Может, есть у волхвов такое тайное? Научи, отче!

Все вздрогнули, удивились, как она своим звонким, девичьим голосом без робости вошла в мужской разговор. Мужики покрякали, но смолчали, приготовились слушать. А что, бывают и бабы умней иных мужиков. Много бывает чудес на просторе Яви…

– Смелая ты. Это хорошо, хорошо… – тихо, словно сам себе, проговорил Олесь.

– Научи, кудесник! Научи нас! – вразброд поддержали мужики Сельгу, уяснив наконец, чего спрашивать.

– Нам бы только секрет, отче. Малую толику от мудрости чародеев. Раньше, отец сказывал, люди и с великанами воевали, и со змеями высотой в дерево. Самого одноглазого Верлиоку сообща ловили. Выходит, была у них такая сила, – добавил я.

Старый Олесь неторопливо погладил седую, ниже пояса, бороду, поковырял длинным пальцем в глубине сморщенного, печеного носа, из которого густо росли такие же белесые, как на голове, волосы. Вынул палец, осмотрел его строго. Какого зверя он там искал?

– Про змеев я не скажу. Потому что не знаю. А с богами я говорил. Долго говорил, – снова рассказал он. – Много чего услышал, конечно. Но как одолеть свеев, я не скажу, нет… Вот он скажет!

Олесь кивнул в сторону Ратня. Тот, словно ждал его, открыл глаза, подался вперед. Может, по правде говорят, волхвы умеют беседовать между собой без слов, подумал я. Потом забыл про это. Слушал. Оказалось, дело говорил волховской мужик, всхрапывая дыханием в промежутках.

– Железный свей, – говорил он, – силен не железом, нет. Духом силен. А где живут могучие духи, свеев, которых возят они с собой по всей Яви? Истинно, где им еще быть, как не в их деревянных ладьях. То-то они говорят с ними как с живыми, ласкают как женщин и отделяют на каждое весло деревянного побратима долю добычи. Там живут победные духи, истинно. Сжечь ладьи, отпустить их на волю, и ослабнут свеи. Да, железо – это сила, но огонь, подаренный людям Сварогом со Сварожичем, и железо плавит…

– Да как их сжечь-то? – спросил Ятя. – К ним небось не подступишься…

– Как сжечь? Как подступиться к свейским ладьям? Воины найдут как. А если у мужика заячий дух, то поставь ему хоть волчью пасть, хоть медвежьи когти, он все равно будет показывать врагу свой короткий хвост, да…

Волхв Ратень, блеснув глазами, покосился на Ятю. Тот не ответил на его взгляд, поднял лицо к небу сделал вид, что следит за звездами в стаде Луны. Словно Луна без него не справится, усмехнулись все.

– Как подступиться, говорите? – снова спросил Ратень. – Конечно, ладьи стоят на воде, и свеи, пусть даже получив в свои борта стрелы огненные, все равно зальют их, смеясь… Но есть одно средство…

Ратень задумчиво почесал шрам. Помолчал, еще подумал.