Ярость Бури

Ремул тут же окоченел и теперь больше напоминал статую, чем живое существо. Впрочем, ярость в его взгляде свидетельствовала о том, что Владыка Кошмара все еще внутри. От Малфуриона не укрылась горькая ирония ситуации: сперва он превратил в древо Ксавия, а теперь вынужденно проделал то же самое с несчастным Ремулом. В глубине души он и хотел бы остановиться, но прекрасно понимал, что другого выбора нет, и начатое, каким бы ужасным оно ни было, нужно завершить.

Ремул крикнул что-то нечленораздельное, а после не смог выдавить из себя ни звука. Он попытался было бросить копье, но и это оказалось не под силу.

Малфурион, спотыкаясь, отошел прочь и больше не смотрел на поверженного Хранителя. Он бросил короткий взгляд на топор, прекрасно понимая, что враги не смогут им воспользоваться, а потом отправился спасать возлюбленную. Вот только Малфурион проигнорировал призрачную фигуру и двинулся в другую сторону – туда, где изначально ощутил знакомое присутствие.

Все это лишь подтверждало те опасения, которые появились у него с самого начала, когда Ремул предложил отправиться за топором. Ксавий пытался увести верховного друида прочь от Тиранды и даже навел морок, чтобы вынудить его вытянуть энергию из оружия.

Из тумана выпрыгнули призрачные сатиры и бросились на Малфуриона. Тот немедленно принял облик кошки и дал им отпор.

Наконец ему удалось отыскать Тиранду. Малфурион взирал на свою возлюбленную со смесью радости и ужаса. Она висела в точности так же, как и тот морок. Глаза ее были закрыты. Малфурион точно знал, что Тиранда жива, но понять, поддалась ли она влиянию порчи, не мог.

Он прыгнул, не меняя обличия. Хоть Тиранда и висела высоко в воздухе, для могучей кошки подобное расстояние не имело никакого значения. Приблизившись к ней, Малфурион вернул себе облик ночного эльфа и сразу же заметил, что тело возлюбленной источает едва заметное серебристое сияние. Без сомнения, Элуна защищала свою последовательницу от зла! Силы Кошмара сумели заточить Тиранду, но заразить порчей не могли, и она освободилась сразу же, стоило ее коснуться. Малфурион едва успел обратиться в медведя и поймать возлюбленную.

Превратившись обратно в ночного эльфа, он, не таясь, заплакал и принялся исступленно гладить щеку и руку возлюбленной, радуясь, что она цела и жива.

Вот только Тиранда по-прежнему лежала неподвижно, совсем как застывший Ремул.

Малфурион резко выпрямился, услышав стук копыт и, что гораздо хуже, хлопанье огромных крыльев.

Значит, остановить пораженного порчей Хранителя не удалось, да и Эмерисс, похоже, поняла, что ловушка не сработала, и теперь вернулась.

Ремул навис над верховным друидом. Его тело кое-где все еще покрывала толстая кора, но движения она больше не сковывала. Хранитель взглянул на бывшего друга и метнул копье.

Малфурион быстро прочел заклинание, на этот раз выбрав целью самого себя. Теперь он был не просто хорошо защищен, но и обрел невиданную силу и ловкость. Друиды называли это умение знаком дикой природы, и Малфуриона ему обучил сам Кенарий. По иронии судьбы, теперь заклинание пришлось применять в бою с его родным сыном…

Верховный друид попытался увернуться от копья и… не успел. Оружие лишь слегка задело его, но бросок оказался таким мощным, что пробил тело до самой кости, даже несмотря на защитное заклинание. И все же Малфуриону хватило сил, чтобы сбить копье на землю.

Пытаясь превозмочь боль, он упал на колени и только поэтому сумел увернуться от удара копытами. Впрочем, Ремул все равно задел край одного из рогов Малфуриона, который тут же отломился и отлетел в сторону.

Верховный друид заглянул в лицо мрачного Хранителя. Присутствия Ксавия он больше не ощущал, но и истинную сущность Ремула отыскать не мог.

И вновь Хранитель занес над ним копыта. От них исходила та же чудовищная темная аура, что и от копья. Малфурион крутанулся, чтобы избежать удара, и тут же увидел, что отломившаяся от его рога часть превратилась в искореженную костлявую массу. Теперь он понимал, что случится, если увернуться от следующей атаки не выйдет.

Тогда Малфурион запустил руку во вторую сумку и достал другой порошок, вознеся молитву духу Кенария и попросив прощения за то, что собирался сделать.

Ловко прицелившись, он бросил порошок Хранителю в лицо.

Тот закрылся рукой, и большая часть почернела, а затем исчезла, но несколько крупинок все же попало в цель. Ремул чихнул.

– Какая жалкая, отчаянная попытка… – начал он.

Но самодовольная фраза мгновенно потонула в полном мучения вое, и Ремул беспомощно взглянул на наконечник собственного копья, которое Малфурион вонзил ему в грудь. Друиду всего лишь потребовалось отвлечь противника на мгновение, чтобы забрать оружие. Его оскверненная сила пробивала защиту, и древко жгло руки, но Малфурион не ослабил хватку и лишь надавил сильнее.

Ремул попытался достать острыми когтями и до своего врага, и до копья. На его груди вздулись вены, по которым струилась энергия Кошмара.

А потом наконец Хранитель испустил мучительный вздох и повалился на землю.