Ярость Бури

Малфурион вытащил копье из обмякшего тела. Ремул по-прежнему дышал, но понять, сможет ли он восстановиться после такого ранения, было трудно.

– Мне так жаль… – прошептал Малфурион. – Так…

В это же мгновение верховный друид содрогнулся от чудовищного толчка и услышал ужасающий рык.

Эмерисс схватила его огромной лапой, словно крохотную игрушку, и взвилась в воздух.

– Так или иначе, но ты будешь служить Кошмару! – прошипела драконица. – Ты разорвешь связь топора с Азеротом и отдашь его нам…

В небе возник луч ослепительного света и окутал обоих серебристой аурой. Малфурион немедленно ощутил прилив сил. Все его раны исцелились. Воспоминания о сражении с Ремулом по-прежнему причиняли страдания, но в остальном вся боль прошла.

Что же до Эмерисс, то она, похоже, испытывала нечто прямо противоположное. Искаженная порчей драконица взревела и забилась в страшных конвульсиях.

От боли она ослабила хватку, а Малфурион, вырвавшись, немедленно превратился в буревестника и, широко расправив крылья, устремился вниз.

Тогда-то он и увидел Тиранду с лицом, исказившимся от напряжения. Ноги верховной жрицы подрагивали, но она все же сохраняла равновесие, направляя ярость Элуны на жуткое порождение Кошмара.

Эмерисс резко развернулась и попыталась было дохнуть в сторону Тиранды, но серебристый свет рассеял ее гнилостное дыхание. На жуткой морде драконицы появилось удивленное выражение.

– Что ты делаешь? Что происходит? – завопила Эмерисс. – Я чувствую…

Ее тело вдруг стало прозрачным и утратило четкие очертания, а после и вовсе стало исчезать, почти сливаясь с туманом.

Малфурион приземлился, вернул себе истинный облик и бросился к Тиранде, подоспев ровно в тот момент, когда у той стали подгибаться колени. Внутри у него все сжалось от облегчения – Тиранда жива!

У них над головами Эмерисс тяжело вздохнула. Она почти исчезла, а потом буквально у Малфуриона на глазах окончательно растворилась в воздухе.

Тиранда выдохнула и опустила отяжелевшие руки.

– Я не знала, сработает… сработает ли это… и точно не ожидала… такого.

– Что должно было сработать, Тиранда?

Верховная жрица собралась с мыслями:

– Я задумалась над тем, во что же превратилась драконица, и решила попробовать другой подход, доведя исцеляющую энергию Элуны до пика, а потом попытавшись убрать порчу.

Малфурион взглянул в то место, где прежде парила Эмерисс.

– Понимаю.

– Да, но… в Эмерисс не оказалось ничего, кроме порчи, и когда я попыталась исцелить ее, то… осталась лишь пустота.

Верховный друид хотел было ответить, но вдруг почувствовал новую опасность.

– Тени, посланные Ксавием, приближаются. Похоже, их слишком много. Нужно забрать тебя отсюда.

– А как же топор? – спросила Тиранда, вцепившись в руку возлюбленного. – Тура потеряла его вон там…

– О топоре можно не беспокоиться, – оборвал ее Малфурион.

Вместо этого он бросился к тому месту, где лежало копье, и схватился за рукоять, хоть и знал, какую боль это причинит. Затем Малфурион проделал то же самое, что некогда Ремул, очертив кругом себя, Тиранду и неподвижное тело Хранителя, лежащее между ними.

Портал тут же открылся. Верховный друид превратился в медведя и, не выпуская копье, потянул за собой отяжелевшего Ремула.

– Малфурион, одумайся! Нужно забрать топор! Теперь я знаю! Знаю, что…

Но Малфурион только свирепо зарычал, и Тиранда с большой неохотой подчинилась.

Сам друид шел последним, таща за собой Ремула.

Портал тут же закрылся.

В то же мгновение призрачные сатиры исчезли, и на некоторое время в Кошмаре воцарилась тишина. Затем над клочком земли, на котором лежал топор, нависла тень древа.

Скелетообразные ветви пытались и не могли схватить волшебное оружие. Впрочем, Владыку Кошмара это, похоже, не беспокоило. Он не мог завладеть оружием, но теперь оно не представляло угрозы.

Над туманными землями гулким эхом разнесся низкий смешок Владыки Кошмара. Тень древа исчезла, и топор скрылся за непроницаемой пеленой.

26 Кошмар внутри Кошмара

Король Вариан замер во главе армии, не сводя взгляда с надвигавшихся сил Кошмара. В смутной дымке ему виделись отчетливые и размытые силуэты. Иные казались знакомыми, иные он не узнавал.

Союзники терпеливо ждали не только сигнала короля, но и знака от Бролла: Вариан не страдал от излишнего тщеславия и не считал, будто бойцы должны подчиняться лишь его слову. Более того, он придерживался прямо противоположной точки зрения. Как и все собравшиеся, король ожидал, что именно Малфурион Ярость Бури будет согласовывать действия друидов и их союзников с маневрами его войск. Но, когда с Варианом связался Бролл и сообщил, что именно он подаст сигнал, тот не слишком-то возражал. Страшные годы, проведенные на гладиаторской арене, сильно их сблизили, и, когда Бролл, наконец, подал сигнал, они с легкостью вновь примерили на себя роли боевых товарищей.