Ярость дьявола

– Да, мы оба там были. Нам позвонил Дэнни, когда отловил ее. Ты бы его слышала. Он поверить не мог, что это оказалось так легко. Вообще-то, он хотел твою бабу, но тут ты ему все планы сломала. Он все не мог успокоиться, так как у него вставал каждый раз, когда он видел эту блондинку, которую ты трахаешь каждую ночь. Но ведь и не сказать, что тебя не парило то, что мы сделали с твоей идиоткой, – он замолчал и причмокнул сухими губами, точно от жажды.

И, хотя они сидели в темной комнате, Кейн знала, что все его чувства доведены до предела, что он за гранью эйфории.

– Закончи свой рассказ, Стефано, и я отпущу тебя.

– Мы приехали, а он ее уже привязал, раздел, раздвинул ей ноги – ну, чисто фрик-шоу. А она зажмурилась и все кричала, кричала твое имя. У меня с такими вещами все нормально, но, знаешь, для жмурика ее слишком хотелось трахнуть.

Кейн что было сил ударила по подлокотникам. Лу вынул пистолет и направил на Бракато. Кейн строгим предупреждающим взглядом осадила Лу. Сколько бы боли это ни причинило, она хотела выслушать все до конца.

– И почему вы туда приехали?

– Я приехал, чтобы просто посмотреть. А вот Джино… Он хотел поучаствовать тоже, – Стефано поцокал языком, качая головой, потом снова рассмеялся. – Нет, он мне брат, конечно, но трахает он, прямо говоря, все, что угодно. А вот ожоги на сосках моих рук дело. Ну, не мог же я все время сидеть и ничего не делать, правда? А вот Джино ей так вколачивал, что у нее ляжки дрыгались.

– Дай-ка мне эту хренову горелку, – Кейн протянула руку, вставая.

Не дожидаясь приказа, Лу сам порвал рубашку на груди Стефано. Сколько бы ни было коки у него в крови, а уж запах паленых волос и горелого мяса Бракато должен был почувствовать. Он орал и трясся, точно попал в жерло вулкана. Поджаренный сосок, похожий на уголь, отвалился, обглоданный синим пламенем. Руки Кейн были тверды.

– Ты, сука, обещала, что освободишь меня, если я расскажу, – он зарыдал, когда Кейн переключилась на второй сосок.

– И ты, засранец, прав. Я тебя отпущу, конечно, на свободу, – она вдавила поршень до упора. – Приятного полета, скотина. Не волнуйся, я тебе попутчиков обеспечу. За тобой вся твоя семейка отправится.

Стефано начали бить конвульсии. Он дергался и кашлял, давясь обильной пеной, полезшей изо рта. Стул ходил ходуном, но никто не собирался его удерживать. В какой-то момент все его тело застыло, окаменев, веревки на кистях скрипнули едва выдерживая натиск, а потом наступила неизбежная развязка, безвольное тело Стефано осело, словно растеклось, – смертельная доза кокаина.

– Неважно, как именно, но я доведу дело до конца. Ни одного Бракато я не оставлю в живых. Но вот Джино и его папашу я приберегу на десерт. Они, как Дэнни, будут молить о смерти, когда я возьмусь за них.

Кейтлин убрала шприц и иглу обратно в шкатулку, туда же положила резиновый жгут. Потом уверенным движением перерезала веревку, стягивавшую руки Бракато. Он не чувствовал больше ничего. Закончив со всем остальным, Кейтлин одноразовым полотенцем, смоченным в растворителе, протерла стул, где сидела Кейн. Если бы Стефано кто-то обнаружил, никаких образцов ДНК найти бы не удалось.

– А проблема в том, что, как сказала Кейн, никто не сможет тебя отыскать. Местные наркоманы растащат все ценное, а с остальным разберутся крысы. – Убедившись, что больше их на месте ничто не задерживало, Кейтлин вернулась к телу за одной вещью. На правой руке Стефано был перстень с вензелем и гербом Бракато, подарок старика-отца, копия того, которое с гордостью носил он сам. На внутренней стороне было выгравировано имя сына, которому принадлежал перстень. Это был первый в наборе из пяти, который Кейн планировала собрать прежде, чем ее кровавая миссия будет завершена. Когда Джованни увидит кольцо, ему все станет ясно.

Не снимая перчаток, Кейтлин сняла кольцо и отнесла Кейн.

– Все готово, можно ехать, босс.

– Расслабься, Кейтлин, мы только начинаем.

Кейтлин знала, что этот комментарий был полон ярости за смерть Мари. И если Бракато хотели умереть быстро и безболезненно, то сам дьявол не в настроении был услышать их мольбы.

Глава тридцать первая

На какое-то мгновение Кейн показалось, что из комнаты наверху послышался смех Мари и Хэйдена, игравших вместе. И дня не проходило, чтобы Кейн не скучала по сестре. И она понимала, что Хэйден, хотя и не показывал этого, ужасно страдал – убийство Мари оставило на его сердце незаживающую рану. В сравнении с тем, что испытала перед смертью Мари, шприц с жидким кокаином был для Стефано незаслуженным подарком.