Ярость драконов

– Нам сообщили, что предательство Вельмож распространилось за наши пределы, – сказала ему королева. Кана ждал, что она скажет больше, и Циора, собравшись с духом, продолжила: – Вероятно, Одаренная, которую отправили к вам, тоже участвовала в заговоре. Она была… призывающей огненных демонов.

Кана помрачнел.

– Она была вся скрыта и под маской. – Он посмотрел ей в лицо, и Тау понял, что он теперь не успокоится. – Конклав?

Циора посмотрела ему в глаза.

– Нам сообщили, что появление твоего отца может быть ответом на то, что там произошло.

Кана склонил голову, и на его суровом лице отразилось недоверие.

– Огненный демон сжег Конклав? – Он напрягся всем телом, и Тау приготовился к бою на случай, если ксиддин решит напасть на королеву.

– Мой отец всех вас убьет, – сказал Кана.

– Мы скажем ему, что нас предали, – заявила Циора. – Мы…

– Королева, – перебил ее Кана, и визирь Нья зарычала на него. – Нет. Ачак, отец, он убьет всех, всех Избранных.

Пока Кана это говорил, Тау услышал скрежет бронзы. Этот звук, будто живые, издали ворота, срываясь с креплений и опрокидываясь на землю.

Хадит выругался, Удуак замялся на месте, а королева ухватилась за зубцы стены с такой силой, что могла бы раздавить саман. Ворота пали, и Индлову Одили, словно полчище саранчи, ворвались в Крепость Стражи.

Гекс

Оставшиеся во дворе королевские стражники погибли. Когда проливать кровь внизу больше было некому, один из Индлову заметил королеву – ее безукоризненно белое платье выделялось в темноте, – и многие, отделившись от основного войска, ринулись по ступенькам на стену. Келлан приказал своим людям держать лестницу, а Кану попросил прикрыть сзади. Тау двинулся было выполнять приказ, но королева взяла его за запястье. Ее кожа была мягкая и теплая, словно пепел недавно остывшего костра.

– Ты останешься с нами, Тау Соларин?

– Моя королева, – сказал он, поколебавшись лишь дыхание.

Она не отпускала его руки.

– Мы благодарим.

Ощущая себя натянутым, будто струна коры, Тау стоял на месте, пока Келлан и его братья по оружию пытались удержать лестницу от движущейся массы полнокровных Индлову. Он вздрагивал и напрягался с каждым ударом, который принимали его братья. А когда Яу получил мечом по раненому плечу и повалился на пол, Тау испытал на себе твердость хватки королевы. Та оказалась сильной, и он остался на месте.

Он взглянул на нее, желая, чтобы она поняла его. Она посмотрела ему в глаза и перевела взгляд обратно в сторону сражения, происходившего на лестнице. Ее лицо выглядело спокойным, но грудь вздымалась тяжело, а пальцы были крепко сжаты.

– Моя королева, – проговорила Нья, – вам следует покинуть это место. Долго здесь не продержаться.

Тау подумал то же самое. Долго не продержаться.

– Дорогая Нья, – ответила королева Циора ровным голосом, – идти больше некуда.

Голова визиря вертелась, будто флюгер на ветру. Она увидела людей Одили за стенами, увидела во дворе, что они пробиваются и на лестницу. Королева была права.

– Тау Соларин, если придет время, мы попросим вас об услуге, – сказала Циора.

– Моя королева, – ответил он, желая лишь присоединиться к своим братьям.

– Когда надежда будет утеряна, не позвольте нам попасть в руки врага.

– Циора! – воскликнула Нья. – Королева Циора, нет!

Королева оборвала визиря, подняв перед ней палец.

– Тау Соларин, вы поможете нам в этом?

Кана наблюдал за ними, будто за помешанными. Он послушался Келлана и не вступил в бой, хотя его копье было направлено в сторону места сражения. Королева ждала ответа Тау.

– Я не смогу этого сделать, – ответил ей Тау.

– Не сможешь? – спросила она.

– Я погибну прежде.

Она помолчала, удивленная, но не отказалась от своего.

– И оставишь нас, чтобы нами попользовались и убили те, кто желает нам зла? Мы ведь попадем во власть Одили и его людей.

Тау чувствовал, что она дрожит. Ее хватка оставалась крепкой, но ее трясло.

– Я не позволю им заполучить вас, – пообещал он. – Я их остановлю.

Это вряд ли подействует. Всякий здравомыслящий человек мог предвидеть исход этой ночи, и все же слова Тау принесли ей спокойствие.

– В нас осталась вера, – сказала она, – в Богиню и в тех, кто нам предан.

Нья тихо захныкала. Кана вертел копье в руках. Келлан и остальные отступали. Удуак тащил за собой Яу. Лестница была захвачена, и Тау ненавидел себя за то, что дал обещание, которое было невозможно выполнить.

Конец близился, и его было не избежать. Тау размышлял о том, что не был настолько могуч, когда земля под ногами всколыхнулась и ночь прорезал звук сотни громовых раскатов.

От сотрясения Индлову сбросило с лестницы, а королевские стражники попа´дали с зубчатых стен. Тау оттащил королеву от края, заставив ее лечь на пол. Грохот стоял такой, словно они очутились посреди спускающейся лавины. Тау доводилось видеть лавины в горах, но сейчас они были в долине и, лежа на полу, он не мог выглянуть, чтобы узнать, что вызвало весь этот фурор. Зато он слышал крики. Голоса людей внизу были пронизаны ужасом.