Ярость драконов

– Я бы предпочел, чтобы Ослабляющие меня вообще не задели. – Он смачно сплюнул. – Хотя нам будет и полегче, чем приходится хедени. Ослабляющие держат их, пока демоны не вывернут их наизнанку.

После этого Чешуй Джавьеда шагал молча, а к середине утра равнины сменились сыпучей каменистой поверхностью – это значило, что они были уже на подступах к Кулаку. На подъеме шагать стало труднее.

Пока они взбирались, Тау удивлялся, почему Кулак, особенно если сравнивать его с южной грядой, откуда он был родом, не считали обычным большим холмом. Ну или холмом, созданным великаном с кувалдой.

Неровный, сухой Кулак зарос чахлым кустарником с рыхлыми корнями. И все же этот холм, или гора, располагался в удачном месте. Он делил мыс полуострова Избранных и, как и центральная гряда, делил Север и Юг. Кулак был естественной преградой, охранявшей от тяжелых налетов с океана.

Тау никогда не был в Цитадель-городе, но знал, что тот находился недалеко. Место обучения Одаренных и Индлову располагалось у основания горы, дополнительно защищавшей от морских налетов.

Хедени пришлось бы преодолеть океан, перебраться через Кулак, завоевать Цитадель-город и целый день идти в глубь полуострова до столицы и остальных поселений. Для этого требовалась тысяча кораблей, набитых воинами, то есть целая армия, готовая к вторжению. Пришлось бы рисковать их жизнями на воде, чтобы высадиться на берег в количестве, достаточном, чтобы взять Цитадель-город. Это было неразумно. И поэтому никто не пытался.

Вместо этого основные сражения происходили на Обшлаге – мертвой земле, отделявшей сравнительно плодородную часть полуострова Избранных от остальной Ксидды. Туда хедени стремились нескончаемыми волнами. Там же размещалась, жила и сражалась бо´льшая часть воинов омехи. Именно на широких просторах Обшлага была велика сила Стражей, и пески здешней пустыни, как говорили, усеивали обуглившиеся кости миллионов мертвых хедени.

Хедени было столько, что омехи, несмотря на драконов, должны были быть искоренены давным-давно, но они удерживали естественную крепость полуострова уже двести циклов. И подходя к боевым позициям на Утесах, Тау подумал, что они могли продержаться еще сотню.

Утесы, массивное плато мертвой каменистой земли, раскинулось на полпути к вершине горы. Оно делилось на несколько боевых полей, изображавших те условия, с которыми воины омехи сталкивались в ходе своей нескончаемой войны. На западе, где плато уступало место более гористой территории, Исиколо и цитадели отрабатывали тактику защиты и атаки в условиях высокогорья. На самом плато имелся участок протяженностью в тысячу шагов, который снова и снова перепахивали, пока верхний слой почвы не превратился в песок, как в пустыне. Такие условия часто встречались на Обшлаге. Было там и засеянное травой поле, неуместное на такой высоте и напоминавшее большинство равнин полуострова.

Последнее поле боя впечатлило Тау сильнее остальных. Это был мнимый город, который выглядел так, словно Богиня зачерпнула приличный кусок Кигамбе и бросила сюда, на плато. Тау смотрел на этот городской муляж с изумлением. Он понял, почему именно на этом поле проходила Королевская Сеча, состязание между лучшими Чешуями, проводившееся в конце каждого цикла. Стратегические и тактические возможности поля были безграничны, к тому же оно располагалось между двумя естественными возвышениями, в которых были вырезаны сиденья для зрителей. Муляж города, сиденья вокруг – это была настоящая военная арена.

– Да, это уже что-то, – проговорил Хадит.

– Оно больше, чем вся моя деревня, – добавил Яу.

– Это как бы на случай, если хедени ворвутся в один из наших городов? – спросил Темба. – Как по мне, это уже будет поражение.

Тау уже порядком наслушался от Тембы.

– И что, когда они ворвутся в город, ты просто расслабишься и позволишь им делать все, что они захотят?

Темба собирался ответить, но тут вмешался Хадит:

– А он прав. Как только хедени войдут в город, мы не сможем просто наслать на них Стражей. Драконы выжгут все и перебьют заодно и наших. Если враги войдут в Пальм, Кигамбе или Джирзу, то нам конец.

Темба ухмыльнулся.

– Я и говорю, если до этого дойдет, то мы все, считай, уже мертвецы.

К ним подошел Анан.

– Довольно болтовни. Сложите свои вещи. Мы идем в пустыню смотреть, как Чешуй Нджере бьется с третью Чешуя Обан.

– Пятьдесят четыре посвященных Ихаше против восемнадцати из цитадели? – спросил Тау. Он знал, что те должны были сражаться в меньшинстве, но трети чешуя было слишком мало, и Тау не понимал, как Вельможи собираются выйти здесь победителями.

– У них будет Ослабляющая, – пояснил Анан, словно только этим объяснялось такое соотношение.

– Какое счастье, что мы только смотрим, а не деремся сами, – вставил Темба.

– Поторопитесь, – сказал Анан. – Умквондиси Нджере будет рассказывать о стратегии. Может, план окажется достаточно простым, чтобы и вы чему-нибудь научились. – Анан указал туда, где уже собрался Чешуй Нджере, и двинулся в их сторону, не дожидаясь посвященных.

– Все эти планы тут мало чем помогут.