Ярость драконов

Зури тоже была в напряжении, но вынуждена была подыграть, чтобы избежать насилия.

– Помогать любым возможным образом – это наш долг.

Тау еще раз поклонился и двинулся прочь. Он слышал, как Индлову подходят ближе, уверенный, что они нападут на него, как только Зури перестанет его видеть, но они остановились, и Тау услышал, как Индлову заговорили о приятной прохладе вечера. Они решил остаться с ней, чтобы убедиться, что Тау не вернется.

Но выбор у Тау был невелик, поэтому он стиснул зубы так сильно, что заболели челюсти, и вернулся в питейную. Остальные уже уходили оттуда.

– Тау! – позвал Яу.

Хадит улыбнулся, завидев Тау, и бросил ему что-то издалека. Тау поймал: это был его мешочек, пустой.

– Два круга! – сказал Хадит. – Хватило на два.

– В следующий раз мы платим, – сказал Удуак.

Рядом показался шатающийся Темба.

– Я пьяный.

– Хорошая долгая пробежка – и будешь как новенький, – сказал ему Хадит, и Темба скорчил гримасу.

– Тау? Ты в порядке? – спросил Яу. Ойибо стоял рядом, моргая круглыми мутными глазами.

Тау не был в порядке, но все равно кивнул.

– Да. – И все двинулись из города к условленному месту сбора.

На полпути к Тау приблизился Хадит. Он ждал момента, когда они останутся одни. Тау не хотелось слышать того, что он собирался сказать.

– Ты знал ее раньше. – Это был не вопрос. – Может, она была дорога тебе, но теперь она Одаренная. – Тау словно не слышал его. Хадита это не остановило. – Она должна выйти замуж за одного из них, Придворных Вельмож, рано или поздно. Внести лепту в появление новых Одаренных. – Тау бросил на него грозный взгляд, который только подтвердил слова Хадита. – Ты ее знал, – добавил Хадит, – но больше не знаешь.

Тау прибавил шагу, обогнал Хадита и пошел в начале Чешуя, рядом с Ананом. Тот глянул на него, увидел выражение лица, кивнул и продолжил идти молча.

Тау стиснул зубы так, что ему стало больно. Он не хотел этого слышать. Он хотел только втоптать этих никчемных Индлову в грязь.

Тау поклялся себе тренироваться еще усерднее. Чешуй Джавьеда примет участие в следующем бою, и теперь глаза Тау будут открыты. Джавьед сделал все для этого. Показал Тау, каковы их шансы, показал, что им негде прятаться, но Тау и не хотел прятаться. Он хотел уничтожать.

Симметрия

В последующие дни Тау занимался с пятеркой Джавьеда по утрам, с остальными членами Чешуя днем и с наказанными за проступки по вечерам. Вечерами ему часто составлял компанию Яу. Тому, похоже, нравилось повторять все за Тау, и дополнительные тренировочные бои давали изворотливому бойцу множество возможностей для того, чтобы тыкать, колоть и наносить ранения другим посвященным. Но вечерние занятия утомляли, и Яу их бросил, хотя продолжал рассказывать всем, как усердно тренируется Тау.

Тау не придавал значения этим рассказам. Они завоевали ему уважение среди посвященных, и те уже реже смотрели на него как на изгоя. Он начинал чувствовать себя частью целого, ему хотелось, чтобы и остальные воспринимали его так же, и он решил, что если его боевые успехи вывели его на этот путь, единственный способ стать своим – быть лучшим среди всех.

И как только у него зажило запястье – он стал прилагать еще больше усилий. Тау решил использовать свое преимущество владения мечом обеими руками.

Он пытался вести тренировочные бои со щитами, но те лишь мешали ему. Он использовал небольшие щиты и заметил, что те только немного помогают в обороне и совсем не участвуют в нападении. Поэтому он их оставил, перейдя на массивные мечи, которые нужно было держать обеими руками. Это было ужасно. Ему не хватало ни сил, ни выносливости, и он вернулся к обычным мечам, сосредоточившись на скорости и агрессивном стиле боя. Он стремился сокрушать противников. Это выходило в боях с более слабыми соперниками, но вело к поражениям в поединках против сильнейших бойцов Исиколо, даже когда он мог выиграть. Тау был разочарован и не знал, как улучшить положение.

Но зато он знал другое. Он больше не был правшой. За один сезон в Исиколо он прибавил больше, чем за всю жизнь до этого. Теперь даже самых сильных бойцов Исиколо – Хадита, Итембе, Яу, Рунако, который двигался быстрее жалящего скорпиона, и Удуака, последнего из посвященных, кто до сих пор выигрывал у Тау чаще, чем проигрывал, – Тау мог победить левой, но редко побеждал правой.

Это не давало ему покоя. Он был в числе лучших в Исиколо, но не мог стать еще лучше, его развитие остановилось. И, что хуже всего, он уже несколько дней не дрался с Удуаком, а это означало, что либо Джавьед, либо Анан вскоре поставят их друг против друга.

Бои между ними уже превратились в события, за которыми наблюдали и посвященные других Чешуев. Когда они дрались, зрители, даже умквондиси, азартно делали ставки, и в этих спорах можно было выиграть или проиграть жалованье за целый лунный цикл. Следующий их бой должен был состояться со дня на день, и Тау хотелось победить. Нужно было готовиться еще усерднее.

– Давай еще раунд, – сказал Тау. Он занимался на тренировочном дворе с Ойибо, и они видели друг друга лишь благодаря свету полной луны.