Ярость и рассвет

– Да. Джалал. – Прядь волос упала на ее лицо, и девушка спрятала ее за ухо.

– И чему же ты научилась у Джалала?

– Что? – воскликнула она, не в силах скрыть свое удивление по поводу его интереса.

– Коль он учил тебя стрелять из лука, ты должна показать какой-то результат. Если он, конечно, не ужасный учитель.

Джалал начал смеяться.

– Надеюсь, вы помните, сеид, я считаю, что приложил руку к тому, чтобы научить вас, когда вы были ребенком.

– Джалал-джан, – прошипел на своего сына шарбан, и складки изумления сильнее проявились на его лице.

– Хотя стрельба из лука никогда не была моим коньком, – продолжил халиф.

– Это вы сказали, сеид, не я. – Джалал улыбнулся.

– Джалал! Достаточно, – резко промолвил шарбан. – Он твой король!

Джалал поклонился, его послушание до сих пор было пропитано насмешкой.

– Так что? – Халиф опять посмотрел на Шарзад.

Она ответила на его выжидающий взгляд. Затем, не говоря ни слова, опять поставила стрелу на тетиву, мгновение подержав лук на боку.

Шарзад отчаянно хотела показать ему, как хорошо умеет стрелять, продемонстрировать всей группе зевак, что она не та, с кем можно шутить. Ей также хотелось бы отдать должное многолетним терпеливым наставлениям, которые она получала от Тарика.

Когда Шарзад, будучи одиннадцатилетней девочкой, впервые попросила его научить ее стрелять из лука, она в полной мере ожидала, что двенадцатилетний сын влиятельного эмира проигнорирует глупую детскую просьбу. Тем не менее именно в то лето в пустыне, сжимая самодельные лук и стрелу, она влюбилась в Тарика Имран аль-Зияда. Она полюбила его мальчишескую откровенность и легкий юмор, очарование красивой лукавой улыбки. Конечно, это было не более чем мечтательным увлечением в то время, но собственно из воспоминаний об этих драгоценных моментах она черпала силы, когда чувствовала, что на нее опускается темнота.

Ведь чудо первой любви не сравнить ни с чем.

Она закрыла глаза.

Тарик.

«Нет. Сегодня не тот день, чтобы что-то доказывать».

Она вдохнула.

«Но это и не тот день, чтобы казаться слабой».

С закрытыми глазами она подняла лук и оттянула тетиву назад.

Ей не нужно было целиться. Она и так точно знала, куда хотела направить стрелу.

С тринадцати лет она целилась чисто инстинктивно, полагаясь на свою способность с одного взгляда оценить расстояние в окружающем пространстве.

Шарзад медленно выдохнула.

Она отпустила стрелу, как только открыла глаза. Стрела полетела по направлению к мишени в идеальной спирали. И попала именно туда, куда она хотела.

– Удивительно. Несмотря на то, что вы не потрудились прицелиться, вам в самом деле удалось попасть в цель на сей раз, – сухо провозгласил Джалал. – В некотором роде.

– Это благодаря тому, что вы такой хороший учитель, – ответила она радостным тоном.

Тени от проходящей над ними тучи, казалось, вызвали небольшую улыбку на губах халифа.

– Действительно? – прошептал Джалал.

– В некотором роде, – улыбнулась она. – Тем не менее я попала в мишень… точнее, в одну из ее ножек.

– Что стало бы замечательным выстрелом, если бы это было сделано намеренно.

– Но мы ведь уже решили, что я не целилась. Несмотря на это, я достаточно хорошо справилась, как думаете?

– А каково ваше мнение, сеид? – спросил Джалал. – Прошла ли королева ваше испытание?

С его стороны это был наглый вопрос. Шарзад почувствовала, как пятна румянца начали подниматься по ее шее, когда она встретилась взглядом с халифом.

Он просто наблюдал за их согласием, храня отстраненное молчание.

– Она не попала в мишень, – просто констатировал он.

Шарзад прищурилась. Когда своенравный локон снова упал ей на лицо, девушка с чрезмерной злостью убрала его за ухо.

– Возможно, мой король побеспокоился бы о том, чтобы показать правильную технику? – спросила она холодным тоном. Потянувшись за спину, достала стрелу и вместе с луком предложила ее халифу.

Та же непонятная вспышка эмоций промелькнула по его острому профилю.

И Шарзад внезапно поняла, что ей становится все интереснее понять, какие же мысли скрываются за этим.

«Не имеет значения, о чем он думает. Это никогда не будет иметь значения.

Это никогда не должно иметь значения».

Он шагнул вперед и взял оружие из ее рук. Когда его пальцы проскользнули по ее руке, халиф помедлил, прежде чем отстраниться. Затем его тигровые глаза затуманились и он отшатнулся, выражение лица стало таким же непроницаемым, как и обычно. Не говоря ни слова, Халид наложил стрелу на тетиву.

Шарзад наблюдала за тем, как он занял позицию. Поджарая фигура халифа поражала спокойностью точных линий, когда он оттянул стрелу назад, натягивая изогнутый лук, пока прогибы на каждом конце не стали практически незаметными.

Прицеливаясь, он выдыхал.

Шарзад подавила желание улыбнуться.

«Он использует зрение».

Стрела полетела по направлению к мишени в тугой спирали, попав недалеко от центра, но не в яблочко.

Он опустил лук.